Слово пацана: на линии огня

глава 11.

— Деньги будут не проблемой, естественно, придется постараться, чтобы сплавить её куда подальше, но кто говорил, что будет легко, — прикуривая сигарету, старший растерянно блуждал глазами по комнате, через несколько месяцев Вова отправлялся на срочную службу, после которой его ждала война в Афганистане. Не самое лучшее местечко, в самом деле, так ещё и эта неразбериха с Машей. Он ходил с угла в угол, вырисовывая замысловатые узоры. Его можно было понять, ведь сблизившись с девушкой в юном возрасте, он запомнил её другой, совершенно иной, от той, которую видел сегодня. Вова старался не показывать свое внутреннее напряжение, которое казалось наоборот пронизывает воздух во всем здании. Малыши, которые сидели и наблюдали за разговором старших, мельком перешаптывались, ведь никак не могли вразумить, что это за девушка и какого черта она делает в их здании, к которому есть доступ лишь членам «Универсама». Всё для них казалось очень подозрительным, ведь и сами ощущали опасность и напряжение.
Зима, который совершенно недавно присоединился к рядам группировщиков, ведь думал, что если сейчас не сотворит этого, то вряд-ли сможет постоять за себя, а уж тем более отстоять свою честь на территории улицы, которая подчинялась под «Универсам».
— Ты думаешь это поможет? Развернется война, Хади Такташ этого не оставят, ты последний, кто заикался о встрече с ней, — Вова, лицо которого олицетворяло полнейшее отчаяние, но в тоже время некое злорадствие, смотрел на мужчину, который так или иначе, обдумывал дальнейшие события. Кащей, ощутил, как его мир рушится, словно карточный домик, который он столь долго старался сохранить. Голова кипела от невероятных открытий, которые выворачивали его представления о реальности. Никогда бы он не подумал, что в жизни Маши существует столь мрачная тень. Эта новая, неожиданная глава ее истории прокладывала путь к пониманию, какой ценой приходится платить за скрытую боль и маскировку страданий. В его разуме возникали вопросы, на которые он не был готов ответить, и образ девушки претерпевал метаморфозу, превращаясь из привычной подруги в загадочную фигуру, пронизанную тайнами и темными переживаниями. Сердце мужчины сжималось от злости, то на себя, то на Машу. Злость на самого себя за то, что он оказался чужим в мире, который казался ему привычным и безопасным. Злость на девушку за ее молчание, за то, что она не доверилась ии раньше, и за то, что теперь, разгадывая этот мрачный пазл, он осознавал масштаб ее страданий, масштаб того, что она сотворила, за столь короткий отрезок времени. Трагичные события, связанные с жизнью Маши, внесли разлад в обыденность. Воспоминания о совместных моментах казались теперь тенями на стене, искаженными недосказанными правдами. В этом новом свете прошлое переписывалось, как если бы кто-то переключил перо в его сознании, изменивши смысл каждого момента. Казалось, что взрыв в его разуме разбудил дремлющих духов, которые теперь подняли шумный хор вопросов и переживаний. Жизнь девушки, на вид спокойная и уравновешенная, оказалась театром трагедии, в котором каждый актер скрывал свои личные драмы. Взгляд мужчины на Машу изменился. Она перестала быть лишь частью его прошлого и стала глубоким пазлом, где каждый кусочек представлял собой загадку. Он ощущал, как тонкая нить доверия, ранее непоколебимо связывавшая их, рвалась на части. Новые факты обостряли существующие внутренние конфликты. Изоляция, вызванная этим разочарованием, проникала в каждый аспект его существования. Он чувствовал себя чужим в мире, который казался недоступным, и в то же время, он сталкивался с трудностью восстановления собственной идентичности, которая казалась утраченной в потоке непрерывных откровений. Этот день, стал временем раскола, периодом, когда его внутренний мир раздирался на части, подобно геологическому разлому. Вопросы, которые он задавал себе, превратились в эхо внутри его души, напоминая о неразгаданных тайнах и потерянных ответах.
— С хадишевскими я сам разберусь, хрен с ними, — говоря это, Кащей, понимал, что терять такие узы соприкосновений с влиятельными людьми — очень трудно и не нормально, как минимум в их реальности, они должны наоборот держаться за малейшую ниточку этой жизни, а не осуществлять новые проблемы. Тем не менее, сейчас это его меньше всего беспокоило, он раздумывал над дальнейшими планами на свою жизнь, так ещё и его подопечной Маши, которую так или иначе — нужно спасать, дабы избежать разрушения. Хорошим планом для осуществления, был бы запихнуть её в лечебницу, либо же сдать ментам, чтобы прекратились эти страдания окружающих людей, но в тоже время он чувствовал сочувствие к ней. Не так он представлял себе её дальнейшую жизнь, не при таких обстоятельствах хотел бы встретить её, но факт является фактом, ничего не изменить, лишь смириться и продолжать жить.