Лето в банке

Все-таки они оранжевые

Поле за дальним забором манило Люську. Оно было похоже на море, которое она видела в прошлом году. Только цвет был другой. Простор колыхался и ходил рябью от цвета перезрелой груши до желтка яичницы, что бабушка даёт на завтрак. Ну никак нельзя назвать этот цвет просто оранжевым. Он искрится и переливается. Как живой. Солнце сыпало с неба рыжие реки, которые сливались на земле в янтарное море или даже океан. И всё вокруг становилось оранжевым.

– Аранжавая неба-аранжавая море-
аранжавая зелень-аранжавый верблюд, – орала Люська на всю деревню где- то услышанную песню

Она смотрела на это солнечное море и думала, что если нырнуть в него, то обязательно сам станешь тыквенно-оранжевым. Вот только проблема – бабушка не пускала за огород. А так хотелось стать цветом морковного сока. Его Люська любила больше всего.

– Если не спрашивать бабушку, а просто уйти на поле? – думала Люська.

Но одной, как ни крути, было страшно. Предложила соседской Светке. Та, поковыряла в носу и выдала:

– Не, не пойду. Мама говорит: от солнышка веснушки появляются. А они рыжие. Это я тогда вся одна большая веснушка буду? Не, не хочу.

Петька-ботаник отпадает. Он дальше двора не ходит. Тоже городской. Борька тёти любин? Он дырку в заборе от ведра не отличит.

– Люсь, а Люсь, – в щель калитки просунулась рыжая вихрастая голова.

– Ванька! – Людка просияла. – Тут такое дело...

Девочка кратко обрисовала ситуацию.

– На дальнее поле? За огородами? – Иван почесал грязным кулаком нос. – Ваще не проблема.

Договорились на завтра. Чтобы дома не хватились, Люда сказала, что идёт к Ваньке, смотреть ручных муравьёв. Ваня, по легенде, пошёл к городской за книжкой.

Встретились на огороде. Через картоху проковыляли до забора, а там у "Чингачгука" уже давно лаз за лопухами был. Собрав волосьями букет репьëв, ребятня наконец дотëпала до оранжевого моря.

– А где? – Люсьен разочарованно вытянула губы.

Манящее, веснушчатое поле оказалось простыми одуванчиками. Ни золотого водопада с неба, ни мандаринового океана, ни крëстной феи с волшебной радугой. Только одуваны. Простые.

Люська грустно взглянула на небо, потом на поле, на Ваньку. И глаза её стали круглые, как тарелочки. Не. Не простые. Одуваны-то.

– А-а-а-ранжавая неба-аранжавая море-
аранжавая зелень-аранжавый Ванëк, – затянула девчонка, расплываясь в улыбке.

– Аранжевая-солнце-аранжевая-Люська-аранжева-поëт, – подхватил со смехом вождь темнокожих.

Развалившись в оранжевых цветах, обсыпанные пыльцой беглецы считали кучерявых баранов на янтарном небе. Вокруг порхали оранжевые бабочки. И даже лето стало оранжевым.