Древо древнего прошлого

Четыре сироты

Ночь давно накрыла собой улицы.
Изредка ещё можно было заметить спешащих куда-то запоздалых людей. На улице имени Чапаева всё было тихо и спокойно, лишь одинокий юноша сидел на ступенях у входа в небольшую пивную, но его словно никто и не замечал.
Он сидел неподвижно, как статуя, и, не мигая, смотрел в конец улицы. Он даже не шелохнулась, когда рядом громко хлопнула дверь машины, и не моргнул глазом, когда над его головой пронеслись запоздалые голуби.
Только около полуночи будто окаменевший юноша наконец ожил.
В дальнем конце улицы - как раз там, куда неотрывно смотрел юноша - появилась женщина.
Появилась неожиданно и бесшумно, будто выросла из-под земли или возникла из воздуха.
Никто на улице Чапаева никогда не видел эту женщину. Она была высока, худа и довольно молода, судя по огненной рыжине её волос, грубо отсечённых чуть ниже линии челюсти. Она была одета в повидавший виды спортивный костюм, кепку и высокие сапоги на толстой подошве. Правый глаз за затемненными очками был голубым, очень живым, ярким и искрящим, а второй был скрыт под медицинской повязкой, а нос - очень кривым, словно его ломали по крайней мере раза два. Звали эту женщину Забава Элизабет Осколок.
Она явно чувствовала, что за ней следят, потому что внезапно подняла глаза и посмотрел на парня, взирающего на него с другого конца улицы. Странно, но вид парня почему-то развеселил её.
- Это следовало ожидать. - пробормотала она, усмехнувшись. Дойдя до него, села рядом и, даже не взглянув на него, сказала - Странно видеть вас здесь, Борис.
Она улыбнулся и повернулась к юноше. Из под таких же очков на неё сурово глядел левый васильковый глаз, правый был тоже скрыт под медицинской повязкой. Из-под капюшона выбивались снежно-белые волосы с голубоватый отливом. Одет был юноша в толстовку с капюшоном, джинсы и кроссовки. И сразу было заметно, что вид у него раздраженный.
- Вы припозднились. - фыркнул он.
- Занималась бумажной волокитой. - спокойно ответила она, но спутника она явно не убедила. - За мной увязался полицейский отряд.
Всё же неудобно быть разыскиваемой среди людей, особенно когда теряешь часть своей силы.
Она искоса взглянула на Бориса своими колючими глазами, словно надеясь, что он скажет что-то в ответ, но он молчал, и она продолжила:
- Будет просто превосходно, если в тот самый день, когда Княгиня Раф исчезла, люди наконец меня поймают.
- Кстати, я надеюсь, что она на самом деле исчезла, это ведь так, Забава? - с надеждой спросил Борис.
- Вполне очевидно, что это так. - ответила та. - Так что это действительно праздничный день. Хотя и не для всех. - она потрогала свой раненый глаз. - Заживать долго будет.
- Итак, я остановился на том, что даже если Птица действительно исчезла...
- Мой дорогой друг, мне кажется, что ты достаточно разумен, чтобы называть её по имени. Это полная ерунда - Птица, Не-Птица... Четыреста лет я пытаюсь убедить людей, что они не должны бояться произносить её настоящее имя - Княгиня Раф.
Борис вздрогнул, но Забава, похоже, этого не заметила.
- На мой взгляд, возникает ужасная путаница, когда мы говорим: Птица. - продолжила она. - Никогда не понимала, почему следует бояться произносить имя Княгиня Раф.
- Да-да, конечно. - в голосе юноши раздражение чудесным образом сочеталось с обожанием. - Но ты не такая, как все. Все знают, что ты единственная, кого Птица боялась.
На это Осколок лишь фыркнула.
- Говорят, - настойчиво продолжил Борис. - Что прошлой пятницей появилась в Лесной Впадине. Что она появилась там из-за Лесорубов. Если верить слухам, то все кто там был из рода Лесоруб... То они... Они мертвы...
Юноша склонил голову, и Забава судорожно втянула воздух.
- Так вот каков твой настоящий смысл визита. - она повернулась к глотающему слёзы другу. - Мила Лесоруб была частью твоей стаи.
Когда Борис Шрам снова заговорил, голос его дрожал:
- И это ещё не всё. Говорят, что она пытался убить её детей. Но не смогла, её отвлёк пожар. Дети смогли выбраться из горящей деревни, а она сгинула в огне.
Осколок мрачно кивнула.
Заметив слёзы на щеках своего друга, она достала из кармана кружевной носовой платок и принялась вытирать слезы под очками. Шрам шумно втянул носом воздух, достал из кармана золотые часы и начал пристально их разглядывать. Это были очень старые часы. у них было двенадцать стрелок, но не было цифр - вместо цифр там были маленькие фигурки животных, при этом они не стояли на месте, а безостановочно ходили и летали по кругу. Однако Шрам прекрасно понимал, что именно показывают часы, потому что он засунул их обратно в карман и произнес:
- Нор задерживается.
- Кстати, я полагаю, именно он сказал вам, что я буду здесь.
- Да, - подтвердил юноша. - Но, я полагаю, вы не скажете мне, почему вы оказались именно здесь?
- Я хочу передать детей их тёте. - ответила Осколок.
- Таховой Елене? - переспросил
Борис. - Но почему бы их не отдать выжившим Лесорубам?
- Хоть Княгиня Раф и сгорела, но её приспешники все еще на свободе и они будут искать их у оставшейся части рода.
- Но зачем им они? -
непонимающе старость Борис.
- Помнишь тех крылатых чудовищ, сотворённых Сирин и Вием? - хмыкнула Забава. -
Младшая - одна из них.
- Да... Да, конечно же вы правы.
Но скажи, Забава, как дети попадут сюда?
- Их привезёт Нор.
- Ты думаешь, это... Ты думаешь, это разумно - доверить Нору столь ответственное задание?
- Я бы доверила ему свою жизнь! - просто ответила Осколок.
- Я не ставлю под сомнение его преданность вам, - неохотно выдавил из себя юноша. - Но вы ведь не станете отрицать, что он небрежен и легкомыслен. Он... Что это там?
Ночную тишину нарушили приглушенные раскаты двигателя. Их звук становился всё громче. Осколок и Шрам стали вглядываться в темную улицу в поисках приближающегося света фар. Дряблый джип остановился на улице Чапаева прямо перед ними. Водительская дверь распахнулась и оттуда вылез мужичара: он был почти вдвое выше обычного мужчины и по меньшей мере в два раза шире. Попросту говоря, он был непозволительно велик, и к тому же имел дикий вид - спутанная борода и заросли рыжих волос практически полностью скрывали его лицо. Его ладони были размером с коробки передач, а обутые в кожаные сапоги ступни - величиной со средних собак. Но в противовес его зелёные глаза были добрыми и мягкими.
- Ну наконец-то, Нор. - в голосе Осколок явственно слышалось облегчение. - Где дети?
- Я привез их, мисс.
- Все прошло спокойно?
- Да не очень, мисс, от деревни, считайте, камня на камне не осталась. Никто это заметил, конечно, но я успел забрать детей, прежде чем кто-либо туда нагрянул. Старший наконец уснул, когда мы проезжали под Уфой.
Он открыл пассажирскую дверь.
На сиденье, лёжа друг на друге, спали четверо детей. У старшего из них были перебинтованы обе ладони и тот буквально вцепился в свою сестрёнку и явно был уставшим. Осколок протянула руку и осторожно погладила его по щеке.
- Всего через пару месяцев он будет ходить в Сколо. - вздохнула она. - Помню тот день, когда он появился на свет.
- А вот и опекунша. - вздохнул
Борис, обернувшись на цокот каблуков.
К ним подошла низенькая стройная девушка с длинными волнистыми волосами смоленого цвета и с большими карими глазами. Она моментально подлетела к машине с детьми.
- С ними всё в порядке? - защебетала она, обеспокоено разглядывая малышей.
- В полном, только у старшего на ладонях ожоги. - ответил Борис. - У старшего уже в этом году начинаются занятия и мы заберём его через полтора месяца.
- Хорошо.