Е Цзюньли зажмурился и внимательно посмотрел на Юнь Цяня острыми глазами.
На самом деле он не знал, каково было его первоначальное намерение принести сюда манго, просто потому, что оно напоминало ему о нем и его невыносимом прошлом.
Видя, что отношение Е Цзюньли к ней только что явно улучшилось, Цишуо немедленно двинулся вперед. Он указал на Юнь Цяня с высокомерным выражением лица и сказал: «Поскольку брат Цзюньли высказался, я не буду таким знающим, как ты.
После разговора он воспользовался ситуацией, чтобы взять Е Цзюньли за руку и близко прислониться к нему. Е Цзюньли не оттолкнул его.
Ранчен посмотрел на Юнь Цяня, который пожирал манго, и почувствовал грусть в своем сердце. В этот момент он действительно чувствовал глубокую печаль Юнь Цяня.
Но он был настолько измотан, что мог только наблюдать со стороны.
«Мы можем уйти?» Юнь Цянь внезапно перестал есть и бесстрастно сказал.
Прежде чем Е Цзюньли успел заговорить, Цишо высокомерно отругал Юнь Цяня: «Это территория брата Цзюньли. Как ты думаешь, кто ты такой? Твоя очередь говорить?»
Е Цзюньли молчал, и Юнь Цянь подумал, что он молчаливо согласился на то, чтобы Цишо преподал ей такой урок прямо перед ним, и обида в его сердце усилилась.
Почти в следующий момент он взял в руку керамическую тарелку с фруктами и в гневе швырнул ее прямо в Цишо.
Все присутствующие были ошеломлены.
В то время, когда Юнь Цянь был заточен в Храме Убийства, как бы Е Цзюньли ни издевался над ним, даже если его избивали на куски, он никогда не сопротивлялся.
В данный момент именно из-за провокации Цишо он отреагировал так резко.
Керамическая тарелка с фруктами просто ударилась о ключицу Цишо, но из-за чрезмерной силы сильный удар заставил ее немедленно развалиться на ключице Цишо, поцарапав нежную кожу.
Цишуо, у которого уже был плохой характер, сразу же рассердился, быстро схватил кусок керамики и попытался ударить им по лицу Юнь Цяня, ругаясь: «Как ты смеешь так поступать со мной!»
К счастью, Ран Чен обладал быстрым зрением и вовремя отбросил осколок, но он все равно слегка поцарапал кожу в уголке глаза Юнь Цяня.
Он стоял перед Юнь Цянем и умолял его: «Святой Господь, пожалуйста, позволь ему хорошо отдохнуть в последний день...»
«Как ты мог просто так отпустить его! Он даже поцарапал меня!» - кричал Цишо, не сдаваясь, почти подпрыгивая от гнева.
Е Цзюньли на первый взгляд выглядел спокойным, но в глубине души он уже был зол на действия Цишо только что и холодно сказал: «Возвращайся!»
Всего два слова вызвали озноб по всему телу, и Цишо мог только сдаться.
Выйдя из двери павильона Минцзин, суровое лицо Е Цзюньли не выразило никаких эмоций: «Отпусти!»
Он приказал Цишо.
Цишо, казалось, еще не отреагировал, подняв невероятное лицо.
«Отпусти!» - еще раз подчеркнул Е Цзюньли! В его глазах медленно появилось свирепое выражение.
Цишо понял, что он имел в виду, и медленно отпустила руки, сжимавшие руки Е Цзюньли. Он была очень смущен его непоследовательным отношением и мгновенно почувствовал легкое чувство обиды.
«Брат Цзюньли... он...» Цишо все еще хотела выразить свое недовольство и обвинить Юнь Цяня в проступке.
Прежде чем он начал говорить, Е Цзюньли повернул голову и пристально посмотрел на него, предупреждая: «Если ты назовешь меня так еще раз, я отрежу тебе язык!»
Цишо был озадачен. Разве это не редкость, когда его отношение к нему только сейчас улучшилось? Почему он повернулся и вел себя так, будто держится подальше от незнакомца?
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Демон пытается загладить вину.
Genç KurguВсе началось с мук и превратилось в мечту! Наблюдая три жизни и три поколения, Он преследовал свою сожжённую любовь. Когда открылись неожиданные обстоятельства, грустный демон искал того, кого уже давно потерял, чтобы заключить его в свои объятия, и...
