мы сможем сделать это, вместе.

.✧˚

    Сынмин был мальчиком, который рос с трудом, проживая каждый день как предыдущий. есть люди, которые живут каждый день как последний, а он наоборот. каждое утро он ощущает как прожитое бесконечно раз. как и до обеда. и после обеда. да и весь день, если честно, тоже. глядение в потолок, пока желание спать само не сомкнет веки вошло в привычку, и теперь одним из его увлечений было наблюдать за перемещением пылинок по потолку над кроватью. а увлечений было не много. потому что мало что менялось в повседневной рутине, которая как рутина то уже и не ощущалась. так, колебание в двадцати четырех часах уже двадцать второй год. всё в его жизни остаётся таким, каким было сутки, неделю, месяц назад. кроме людей. люди приходят, делают заказ и уходят, оставляя Сынмина за кассой. и пылинки иногда падают с потолка, ввиваясь в течение холодного воздуха после проветривания скромной спальни, переходящей в кухню, на столешнице посередине которой всегда стоял только гранёный стеклянный стакан и кувшин с красной крышкой, открывающей струе воды проход в носик сосуда с прямой ручкой. иногда там, конечно, были таблетки или яблоко, но это тоже лишь увлечение. хоть что-то менялось в его жизни, даже если это были пыль, покупатели, таблетки с яблоками, или стремительно падающий вес, который вот уже месяц не меняется, а Ким уже и не знает, где ещё сократить своё питание: в яблоке, одиноко лежащем на столешнице с лаковым покрытием, или в разноцветных капсулах в ячейках?
    его мысли звучали дико, а он не замечал. он считал, что он заслужил подобного и только подобного. он считал, что любой человек, увидевший его, посчитает, что он не только скучный, но и толстый. с лишним весом. с пухлыми щеками и выпирающем животом. без кубиков пресса. с не красивыми пальцами и грязными глазами. потому что это то, что видел Сынмин в отражении большого зеркала над раковиной в ванной комнате его квартиры-студии на краю города. это видел он, а любой увидевший его человек посчитал бы, что он слишком многое на себя берёт.     
     он был хорошим человеком, но он этого не видел. зато он видел утешение в классической музыке и в выставках современного искусства где-то в безымянных музеях города. он находил интерес в маленьких животных на улице и в красивом чистом постельном белье. он ощущал себя на месте в пустом автобусе на сиденье в конце транспорта и на балконе поздно ночью на холодном воздухе, следя за редкими для позднего часа легковыми машинами на дороге у дома. он ловил теплоту в запахе выпечки на работе и в аромате лосьона для стирки от недавно постиранного ещё влажного белья.
    он жил тем, что так неизменно его окружает, считая увлечением любое изменение.