Свобода

До могилы

Универсам и Дом Быта всё же пришли на район Хади Такташ, которые с наигранной радостью встретили врагов. Разговор прошёл не в лучшем настроении Хадишевских, поэтому пришлось идти на корт Универсама, чтобы предупредить их о сегодняшнем походе к соседям.

— Мне даже не стоит говорить о том, что я поступил ужасно по отношению к нашей девчонке, — начал Адидас, стоя перед толпой парнишек, которые раньше видели в нём авторитета, — но отчитаться я должен. Дело в том, что два дня назад мы узнали, что Хади Такташ точат зубы на две группировки, а всё из-за того, что кто-то из нас крыса. Казалось бы, кто это? Но в городе есть человек по имени Алексей Градский, который по сей день держит сестру Жёлтого в заложниках. Человек донёс мне, что ей изрезали тело, лишили сна, воды и еды. Её нужно спасать, — твёрдо сказал он, сглотнул, — я не хочу отправлять вас на верную смерть, чтобы по моей вине погибло ещё больше людей, нет, если нужно, мы и одни пойдём на Хади Такташ, потому что они предельно сильны, но всё же лишние руки нам нужны. И если вы всё ещё ставите меня во что-то, если вы готовы пойти на эту группировку, чтобы помочь нам спасти Раду, то я буду благодарен вам. Я не могу давать обещания, что каждый из вас вернётся живым, потому что не уверен, что это так, нет... я знаю, что это не так.

Парни молчали. Они держали обиду на старшего и молчали, обдумывая ответ на просьбу Адидаса, но всё же то, что он сказал, звучало не просто оправданием, а как просьба, которую легко понять.

— Те, кто не готов пойти, — продолжил за Вову, Жёлтый, — прошу вас выйти с корта и идти домой, к семьям, я не прошу от вас слово пацан, я прошу помощи. Дом Быта готовы пойти к Хади Такташ и помочь. — Закончил мужчина, наблюдая за толпой.

После слов прошла минута, две, три, каждый смотрел на двух главарей, двух разных группировок уже более лёгкими и понимающими глазами. Никто не был уверен в то, что готов, но они не могли бросить человека в беде.

У них было всё. Транспорт, который довезёт их до нужной точки, оружие, которое Адидас взял из сейфа и люди, которые готовы постоять за девушку.

***

Девушка молча сидела на холодном полу в лужи крови. Непонятно, сколько она так просидела, не двигаясь и почти не дыша. Её белые штаны превратились в алые, что уже прилипли к телу, постепенно застывая и превращаясь в камень.

Кусая губы в мясо, она не отрывала покрасневшие глаза от собственных рук. Она не успела заметить, как кровь перестала течь. Внутри неё была пустота. Она просто потухла, в этот раз полностью.

Изрезанные руки легли перед ней и всё это украшали синяки. Не заметив, как перед ней оказался Алексей, она прикрыла глаза, но сразу же открыла их от боли.

Медленно и аккуратно мужчина шагнул в помещение, а Рада мгновенно среагировала, отдаляясь назад, чтобы он к ней не прикасался, но мужчина был быстрее и перехватив девушку за ногу, прокатил по спине, что она оказалась около его ног.

— Сама напросилась, — яростно произнёс мужчина и замахнулся на девушку.

Оставив громкую пощёчину на девичьем лице, он продолжил избивать её. Рада хотела вырваться, но хватка была крепкой.

Мужчина не останавливался, пока тело в его руках не обмякло. Кинув взгляд на лицо девушки, он лишь криво улыбнулся и пошёл прочь из комнаты.

***

— Поехали! — Крикнул Адидас, осматривая полный автобус парней. Они постарались собрать только тех, кто сможет драться.

Дом Быта выехали на машинах и ехали позади Универсама. За рулём сидел Жёлтый, который нервно сжимал руль. Он переживал за сестру, но кто больше переживал так это Колик на переднем сидении, который за два дня на придумывал себе не знай что.

— Ром, расслабься, — начал Жёлтый, — я тоже переживаю. Мы спасём её, — он устремил взгляд на Колика, — послушай, чтобы не случилось, как только появляется возможность, ты хватаешь Раду и везёшь её в больницу на этой машине, дальше мы сами будем разбираться. Ты нужен ей, головой за неё отвечаешь.

Парень хотел что-то сказать, но не стал. В груди поселилась тоска, только сейчас он понял, что наконец увидит её. Вряд ли он сможет сдержать ту боль, которую получил за последние два дня, вряд ли сможет сдержаться за пострадавшую Раду. И всё же, если нужно, он должен сдержаться, чтобы обеспечить девушке безопасность.

— Переживай только за Раду, — произнёс Цыган, когда до него дошло. В отличие от Ромы, он ощущал к девушке только братские чувства, в то время, как Колик был влюблён, — я за тебя доведу всех до могилы.