Опять двойка

24 3 0
                                    

Лапожопый Гена выводил двойку своими химозами. Двойка не изышла, она ведь сука упрямая, зато химозы взорвались. Невинный дневник сразу героически погиб в адском пламени, а стол начал испытывать муки. Дружок чуть не наложил. Гена издал крик: 

— Бежим блять за водой! 

Лиза уже была в ванной и набирала воду в ковш. 

— Растяпы вы блять охуевшие, но я вам помогу, потому что сука люблю. 

Дружок взял пшикатель, а Гена — второй ковш. Так пушистики и носились туда-сюда, как угорелые, чтобы не угореть. Малыш, игравший в паровозик, наблюдал за суматохой и тупил. 

— Что блять происходит? Паровозик, ты знаешь? — шептал он. 

Когда пожар умер, Лиза сказала: 

— Придется мне сказать родителям, что вы, бездельники, хуй клавшие на учебу, спалили к хуям дневник в попытках стереть ебаную двойку. 

— Лизонька, ну не надо. Мы больше так не будем. Я тебе куплю твои любимые конфеты «Чаппи», а ты ничего не расскажешь, — ласково сказал Гена и мило сложил ушки. 

— Я конечно люблю конфеты, но Дружку все равно придется хуево. Дневник от этого блять не появится. 

— Скажу, что потерял, а дальше хоть ливни из гвоздей мне в кеды. 

— Ладно. Гена, пиздуй в магаз тогда, пока я не передумала. 

Малыш подслушал разговор и зачем-то рассказал все маме, когда она пришла. Дружок и Гена остались без сладкого на неделю. Гена нашел в этом свои плюсы: он похудел, а Дружок — свои минусы: он похуел, то есть стал злым, как собака (он и так собачный, но стал еще собачистее).

Барбоскины: альтернативные историиМесто, где живут истории. Откройте их для себя