The Last Year

========== Пролог. ==========

Джек Салливан знал, что крутой. Он любил тачки и подрабатывал в автомастерской Уилсона после школы, которую считал бесполезной тратой времени, но при этом умудрялся получать нормальные оценки. Он мог разобрать двигатель с закрытыми глазами и отличить по запаху марку моторного масла. После работы парень брал свой форд «мустанг», который собрал из «говна и палок», и сделал конфетку, и мчался по дороге, вдавливая педаль газа в пол. Ему было всё равно, что у него есть несколько приводов и штрафов за превышение скорости.

Говорили, что Джек красавчик: тёмные, почти чёрные волосы, которые он любил зачёсывать назад одним движением руки (цыпочки находили это очень сексуальным), карие глаза, которые могли раздеть девчонку за пять секунд и намертво пригвоздить тех, кто переходил ему дорогу, прямой нос, россыпь родинок на щеках. В общем, типичная мечта любой школьницы от двенадцати и старше.

Он круто пел и играл на гитаре, отчего девчонки текли с первой минуты и давали ему прямо в тачке. Его боялись, его хотели, он был знаменит в своём городе Гринхилл, и ему было всего восемнадцать. Он был королём «заднего двора», где собиралось всё «высшее общество» старшей школы. Он перетрахал девчонок больше, чем кто-то даже думал об этом в своём возрасте. Он качал бицуху в гараже, который его кореша оборудовали под спортзал. Он мог бы быть кем угодно, если бы захотел, но он был настолько крут, что клал на все эти «места в жизни». И на мнение остальных он тоже клал огромную кучу дерьма, которая звалась «стереотипами общества».

Джек смотрел с высоты своих метр девяноста в эти грёбаные зелёные глаза Эдена Ривса (чёрт, он даже уже узнал его имя), и как же хотелось всадить кулак между этих глаз. За какую-то минуту в голове пронеслись все эти мысли, и он почувствовал, как горько на языке от разжёванного фильтра «винстона».

Он знал, что Эден Ривс глухонемой и ходил на занятия в особую школу. Но, какого-то хрена, сейчас околачивался возле их школы. На их территории. На его, мать его, территории.

Первый раз, когда он заприметил этого придурка, Ривс торчал на парковке, отстёгивая свой велик, который колесом задел его «детку». И пофигу, что он припарковал машину близко к стоянке велосипедов. В таком возрасте великами пользовались только лохи. А с такими можно не считаться.

Джек припёр Ривса, но тот достал из заднего кармана смятый блокнот и карандаш, и начал что-то писать. Тогда- то парень и понял, что Эден глухонемой. Он всё царапал карандашом по этому грёбанному листку, пока Джек не вырвал из его рук блокнот и не собрался запихать ему в задницу. Придурка спас мистер Робертсон, учитель жопного рисования и любитель поглядеть на члены статуй в классе изо.

- Чо ты тут забыл, недоделанный? – спросил Джек, а лицо скривилось от злости и понимания, что Ривс всё равно не слышал его. Только смотрел на него своими грёбанными глазами, будто говоря: «Ты же знаешь, что я не могу тебе ответить».

Он толкнул Эдена, потому что не было никакого смысла втолковывать ему, кто тут главный, а Ривс даже не прогнул спину под его колючим взглядом. И разве, мать его, Господи, это был не повод для убийства?

- Катись к чёрту, ушлёпок, - Джек прошипел сквозь горький фильтр и пнул бумажный стаканчик от кофе, валяющийся под ногами.

Он даже не посмотрел, как Ривс укатил с парковки на своём велике. Он сел за руль своего Форд Мустанг и поехал в мастерскую. Джека Салливана ничего не парило.