VooDoo Meridian

I

Церковь Иосифа - Дива - Резня - Сан-Антонио - Стервятники - Закатный Багрянец - Луизиана - Американцы - Новый Орлеан - Тот, Кто существует - Сон В Летний День

Безжизненный лик солнца освещает белые стены церкви Святого Иосифа, проникая через треснутые витражи, изображающие распятого мужчину, будто смотрящего на церемонию внутри. Её подводят к алтарю, всю в белых одеяниях, в терновом венце, с нежными и гладкими конечностями, обтянутыми почти белой кожей. Белые волосы девушки ниспадали ниже колен, завиваясь в причудливые формы, напоминая древние символы давно ушедшего, даже из памяти Бога, народа.
Руки священника в потрепанном одеянии такого же цвета с золотыми вкраплениями опустились на голову стоящей перед ним. Все хором читали молитвы, погружаясь в дух места и, как они думали, Дух Божий.
Она была пророком, избранной Создателем по мнению здешних. Они верили в её чудотворные силы, даже после того, как она сама не смогла исцелить собственных родителей, павших страшной смертью от заражения крови. Это воспоминание навсегда отпечаталось в её голове. Гниющие тела с оголенными костями и темно-бордовой кровью, льющейся прямо на кровать и деревянный пол монастыря. Голубые детские глазки непонимающе смотрят на восхождение душ к Богу. С тех пор, она усердно молилась за всех, посвящала себя только религии и ничему более.
Сейчас её лик склонен перед крестом, руки сложены в молитве, пока все остальные повторяют за ней, лишь нашептывая её имя
Diva Christus, шепотки разносились по всей церкви.
Прошло немного времени, прежде чем собравшиеся впали в духовный экстаз. Некоторые упали на пол, пуская пену изо рта, кто-то - бросился на других, а иные насиловали женщин. Когда вакханалия достигала своего пика обезумевший священник упал на пол и начал лизать кровь участников бойни с пола, пока остальные схватили ножи "боуи", чтобы разтерзать вчерашних братьев во Христе. Мужчины отрезали женщинам груди, старшие же монахи обсасывали кости мертвецов, жадно отрывая зубами человеческую сочную плоть, сочащуюся красными соками и лимфой.
Дива скрылась за большим крестом в конце зала. Её руки дрожали, из глаз катились слезы. Пульс в черепной коробке хотел разорвать сосуды в голове, выплескивая содержимое наружу, будто окрапляя распятие святой водой. Тихо прокладываясь через всю церковь, она подкралась к выходу. Что-то мягкое соприкоснулось с мягкой кожей на её ноге. Девушка наступила на отрезанную женскую грудь из которой сочилось молоко и кровь - не пощадили беременную. Крик был задавлен в горле, ноги несли к выходу, глаза в последний раз устремлялись на людей, которых она совсем недавно называла своей семьёй. Как и прежде, каждый стремился убить ближнего, съесть плоть, причинить себе вред, когда огромное распятие упало и разможило череп главному жрецу и упало на живот беременной женщины. Кости нерожденного вышли через фаллопиевы трубы и матку наружу, пока женщина билась в предсмертной агонии. Дива выбежала наружу и увидела, что город полон британских кавалерий в мундирах. Их мечи ярко сияли на виду безоблачного лазерного неба и белого круга над горизонтом.
Ноги несли её мимо все тех ужасов, что принёс один из главных настоящих богов всего человечества - Война. Божок заставил обратиться прекрасный наряд в старое рванье. Белые лоскуты касались нежной кожи ног, которые бежали сквозь поле сражения. Израненные пятки истекали кровью. Земля, осколки, древесина и кусочки стекла противно прочмокивали или хрустели. Дива уже подходила к краю Сан-Антонио  под звуки скрежета металла и лязганье мушкетов. Повсюду стоял отвратительный запах пороха, железа от раскаленного оружия и человеческой крови. Наконец, поле битвы было оставлено позади. Знойные лучи солнца освещали песок вокруг, горящий пейзаж наполовину уничтоженного войной города остался позади.
Ave Christus Rex. Уста могли шептать лишь молитву, пока мимо медленно проносилась пустыня. Ветра не было, лишь нестерпимый жар и раскаленный шар в небе, начинавший катиться к востоку. Вечерело. Маленькие торнадо безшумно колыхали песок, пока вблизи высохших деревьев лежали трупы бизонов и лошадей всадников, так и не дошедших до города. Из-под кусков плоти торчали ребра и позвонки, кровь давно высохла, как и белки глаз. Дива подобрала чью-то флягу, лежавшую на песке и выпила из неё жидкость, хотя ей и было противно использовать нечто чужое, что-то, что никогда не было в монастыре. Пот лился с неё, делая рванул одежду все более сильной. Волосы начинали слипаться в странный комок, будто сотканный из овечьей шерсти, блеск счастья в голубых глазах померк.
Спустя несколько часов Дива обессилила и присела в тени большого камня - настоящего чуда в дикой пустыне далеко от города - вода в ёмкости фляги давно закончилась. К вечеру задул прохладный ветер, который трепал волосы девшуки на ветру. Капли пота на коже ощущались как лёд, обжигающий тело.
Закатный багрянец на западе отдавал зловещим кровавым светом из других миров. Небо начинало отдавать холодной синевой. Где-то вдалеке виднелись костры, рядом с которыми бродили тёмные силуэты то и дело разговаривая о чем-то. Но все слова растворялись в немой тишине и тьме пустыни. Дива продолжала идти, несмотря на смертельную усталость и кружащих над её головой стервятников, ждущих новой добычи. Их чёрные перья падали ей на голову, а громкий крик заглушал собственное дыхание. У одной из птиц из клюва свисал кусок человеческой печени, вызволенной из брюха умершего солдата неподалёку, который некогда присутствовал при родах матери Дивы, но она сама никогда не узнает об этом. Уже через час показались огни, горящие совсем близко, по внешнему виду жителей можно было сказать, что девушка зашла очень далеко.
Mujer joven? [Девушка?] Воскликнул седой мужчина, сидящий у края глинобитного домика.
Donde estoy? Qué estado es este? [Где я нахожусь? Что это за штат?] Промолвила в ответ девушка.
Luisiana, проговорил старик и закурил трубку.
Дива лишь поматала головой и направилась вглубь тьмы, сквозь слабый свет тусклых фонарей небольшой бедной деревеньки на краю мира, сторожащей покой людей от ночного ужаса пустыни. Где-то завыли койоты и волки. Серебряный пятнистый диск выглянул из-за горизонта, даруя прохладу измученным скелетам жителей, которые уже не походили на людей. Она шла мимо и пыталась разглядеть костёр вдалеке. Путь до пункта назначения занял около часа, когда она подошла и увидела крепко сложенных мужчин в сюртуках и мундирах, держащих мушкеты на готове.
Не волк, сказал самый высокий из них, и остальные отложили свое оружие.
Могу я погреться? Дива обнимала себя за плечи и сильно дрожала. Страх из-за смерти от холода пересилил страх быть использованной незнакомцами из-за безмерной веры в людей.
Высокий мужчина лишь кивнул, а затем протянул ей деревянную миску с едой и флягу.
Ты не отсюда, откуда ты пришла? Поинтересовался он.
Сан-Антонио, оборвала его Дива и стала аккуратно есть, даже в таких обстоятельствах не изменявшая привычкам церкви.
Мужчина посмотрел на неё изподлобья и решил больше не говорить с ней. Холодный ветер продолжал дуть всю ночь. Лишь камни и булыжники защищали группу людей от смерти. Когда все спали, боязливые волки начали поедать остатки пищи и золу у догоревшего костра. Проснувшаяся Дива сильно испугалась, но не хотела нарушать покой спящих солдат. Молясь, она протянула руки к одному из исхудавших животных и обняла его. Своими тонкими пальцами она ощутила ребра вожака стаи, не евшего несколько недель. Остальные животные успокоились и тоже подошли к ней, обнюхивая руки и запоминая запах. Дива встала и отряхнулась. Теперь она шла на восток, вглубь Луизианы, в надежде увидеть крупный город, где она смогла бы найти покой на некоторое время.
Начинало светать, бледное солнце поднималось навстречу юной даме и неприветливо освещало горизонт. Небо катилось так, что звезды уходили назад, словно в ящик, незримый человескому глазу. Посреди тьмы и света была лишь одна нечеткая линия бледно-молочного цвета, разделявшая ночь и день, свет и тьму. Стая волков все ещё неторопливо и опасливо шла за девушкой, изредка поглядывая по сторонам в поисках добычи. Впереди показался городок. Мощеные улочки, простые каменные дома и маленькие магазинчики с протертыми вывесками. Где-то на площади стояли люди в бархатных одеждах и о чем-то громко спорили. Рядом с ними были клетки полные черномазых на продажу.
Сinco pesos?! [пять песо?!] Кричал человек из толпы.
На улочке началась драка, которая завершилась лишь когда одному из толпы сломали нос, и хозяин решил сбросить цену на рабов.
Дива шла мимо каменных домиков, рассматривая неровную кладку на дороге, серый песок и свисающие с окон одежды. Деревянные амбары были переполнены высохшим зерном, а около домиков из сгнивших досок и дверями, обшитых сыромятной кожей, лежали исхудавшие и измученные голодом и жаждой негры, низший слой в городе.
Дива остановилась около одного бара и посмотрела на вывеску - Nueva Orleans. Девушка не представляла, что в городе, кроме бедности, бушуют болезни, военные и отряды Уинфилда, готовящиеся к последней битве с британцами.
На улочках стояли кони и нетерпеливо оглядывали людей вокруг. Одна из лошадей обнюхала мёртвое тело чёрного мальчика и отошла в сторону в поисках воды и пищи. Девушка увидела нечто на стене из сыромятной кожи и личного материала. Солдаты искали Его и её. Дива неохотно прошла мимо и пришла в старую часть города, где жили бедные негры, слепцы и инвалиды. Кто-то молился на коленях, слепые стонали, моля о том, чтобы ещё раз увидеть свет солнца. Ветхие домики грозились свалиться прямо на тех, кто сидел у входа в них. Дети резвились в песке со странного вида куклами. Старуха подошла и грубо вырвала из их рук тряпишные изделия.
Вскоре Дива пришла на пустырь, где увидела горящий костёр. Рядом стоял мужчина высокого роста, в грязных и сальных штанах и рубашке, в широкополой кожаной шляпе. Его лицо было скрыто тенью головного убора. Напротив Него стояла женщина старше в несколько раз. Дива узнала их по тем кускам кожи на баре - искали именно их.
Мужчина смотрел изподлобья шляпы темно-синими глазами. Женщина была готова совершить выстрел, достав револьвер из-за пояса.
El Señor es mi ayudador, qué me hará el hombre? Josephine  [Господь мне помощник, что сделает мне человек? Жозефина] Стоящий слева человек показал свой оскал, обнажая острые белые зубы.
В следующие мгновение Дива зажмурила глаза и спряталась за камнем. Прозвучал выстрел, по пустынным просторам разнесся гул и запах пороха. Дива аккуратно посмотрела из-за камня. Мужчина убирал пистолет за пояс и доставал "боуи", раздевая женщину. Закончив, он оглядел обнажённое тело и начал вставлять нож во влагалище, явно что-то вырезая. Вечерний ужин оказался на песке, пока Дива пыталась сдержать застрявший в горле крик и слезы.
Ловкими движениями и с лёгкой улыбкой на лице, он продолжил вырезать половые органы, пока не вытащил фаллопиевы трубы и матку наружу. Затем, его рука поднесла липкую, кровавую массу к своему лицу, от неё исходил еле заметный пар, и он вдохнул запах полной грудью.
Жертва. Santa fragancia para el Señor tu Dios, [Святое благоухание Господу, Богу твоему] прошептал мужчина тихим голосом. Он достал свёрток и раскрыл его на песке, держа кровавое месиво в своей руке. В другой руке появился стеклянный сосуд на который, в тот же момент, попытались натянуть фаллопиевы трубы, делая нечто уродливое и одновременно причудливое. Кровь стекала на песок, вырисовывался причудливый узор. После нескольких ловкий движений кровавое действо было закончено. Он уселся на песке, обхватив слизистое изделие в руке и начал засыпать внутрь травы, запах которых распространился до места укрытия девушки. Человек постучал тонкими и длинными пальцами по изделию, после чего раздался щелчок. Он обильно смазал все изнутри глиной и ждал, когда она затвердеет, чтобы после вытащить сосуд изнутри, оставив наружность нетронутой и отложил от себя.
Тот, кто есть улегся на песок, созерцая предрассветную тьму только растворяющуюся в первых лучах знойного солнца. Зола от костра проносилась над ним и взлетала в ещё тёмные небеса.
Дива почувствовала усталость в ногах, её тело начинало слабеть. Ноги повели её через тьму к свету костра, когда она рухнула, будто на что-то мягкое и теплое, Что улыбалось, когда посмотрело на неё.