Save yourself

15 глава

Чон Чонгук

- Куда мне ее отправить, Дон? В поселение?
- Нет, куда-нибудь в главном доме, - говорю я, готовясь отпустить Анджело, но не забываю добавить. - Кроме крыла Юнги. - Я делаю паузу, и в голову проникает вторая мысль. - Или Техёна. - Анджело молча ждет, ожидая, но я не произношу этих слов. - Вообще-то, любого из моих братьев.
- В ваше?
- Нет.
- К отцу?
- Скажи Луиджии, чтобы она выделила ей комнату и работала. - Я смотрю на девушку, которая следит за разговором, не понимая ни слова из сказанного, и она кажется гораздо менее заинтересованной, чем я мог бы ожидать.
- Будет сделано, дон. - Кивнув мне, мужчина подталкивает Джису вперед, и девушка начинает идти, следуя его приказу.
Я наблюдаю, как они обходят территорию дома и идут к задней двери, Джису ни разу не сопротивляется. Она не спрашивает, куда ее ведут, как не спрашивала меня с тех пор, как мы покинули Бразилию куда ее вообще везут, только о том, можно ли ей воспользоваться туалетом в самолете.
Когда она вышла с чистым лицом и минимально расчесанными волосами, это было неожиданно. Учитывая, что она смирилась со всеми событиями с того момента, как сказала мне "Да, сэр", я не удивился бы, если бы она не заботилась о себе настолько, чтобы привести себя в порядок. Девушка, мягко говоря, противоречивая.
- Все готово к сегодняшнему вечеру? - Спрашиваю я Дарио, когда начинаю идти к входной двери дома.
- Да, дон. Как и заказывали. - Я киваю, довольный не только этим, но и тем, что наконец-то вернулся в свою Италию.
***
Холодная вода смывает усталость и грязь после более чем пятнадцатичасового перелета. Я упираюсь руками в стену перед собой, чувствуя, как мое тело расслабляется под мощными струями многочисленных душей. Я закрываю глаза, чувствуя, как каждый мой мускул освобождается от напряжения, которое всегда оставляют дни, проведенные за пределами Италии.
Ощущение узнавания, которое я испытал, ступив на итальянскую землю, не поддается описанию. От теплого солнца до пейзажа - все кажется правильным, на своем месте. Но больше всего меня поразило чувство принадлежности, чувство дома, которое дарит мне пребывание в самом сердце Саграды.
La Santais - не элитарная организация. Мы принимаем любого человека, готового поклясться в верности, если он докажет, что обладает честью и достоинством, необходимыми для того, чтобы носить наш знак на своей коже.
Это означает, что к нам приходят многие, и их причины еще более разнообразны. Одни не находят места в мире для насилия, с которым они родились, как мои братья, Юнги и Техён. Другим нужен кто-то, кто присмотрит за ними, потому что они родились без этой привилегии. Есть и те, чьи интересы выходят далеко за рамки их индивидуальных возможностей, и они обращаются к Саграде за протянутой рукой, чтобы помочь их реализовать.
Независимо от причин, которые привели их к нам, однажды поклявшись на крови, убив в огне и возродившись в пепле, ни один человек не способен чувствовать себя полноценным в отрыве от Саграды. Я не могу чувствовать себя полноценным вдали от нее, даже когда расстояние, наложенное, между нами, служит ей.
Намылив тело, я даю воде смыть его, прежде чем обернуть полотенце вокруг талии и выйти из душа. Я бреюсь, прежде чем выйти из ванной, и останавливаюсь в дверях спальни, когда сталкиваюсь с недружелюбно выглядящей Наён Катанео.
- Мама?
- Могу я узнать, почему на моей кухне стоит бразильская путана? - Между четырьмя стенами, за закрытыми дверями, когда в комнате только мы двое, она не дает себе труда вспомнить, что я ее дон.
- Я также рад видеть тебя здоровой, мама.
- Не говори мне о том, что я жива и здорова, Гук! Я годами выращивала для тебя идеальных мафиозных жен, а ты собираешься втереть бразильскую путану в лицо всей Фамилии? - Этого вопроса достаточно, чтобы отбросить все следы серьезности, которую я мог бы поддерживать в этом разговоре. Я поворачиваюсь к ней спиной и иду в свой шкаф.
- Я ценю твои усилия, но меня не интересуют никакие другие культуры, кроме винограда, - говорю я и даже на расстоянии слышу громкое фырканье, которое она тут же осудила бы, если бы оно прозвучало из уст любого из трех ее младших детей.
Я спокойно одеваюсь, зная, что, хотя она и не возражала против вторжения в мою комнату с необоснованными требованиями, даже моя мама знает, что есть границы, которые не следует переступать. Однако, когда я возвращаюсь в комнату с развязанным галстуком на шее, то застаю маму сидящей в кресле у камина и бормочущей себе под нос бесконечную череду оскорблений.
- Дон. - Она отдает честь, увидев меня, и встает. Мама подходит ко мне и берет мою руку, ее губы достигают кольца Ла Санты, и она целует его в знак почтения.
- Я уже начал задумываться, какую подготовку вы даете своим так называемым идеальным женам мафии.
- Чонгук! - Ругает она и прячет улыбку.
Мне всегда казалось, что я отношусь к своей маме не так, как большинство детей относятся к своим, но Наён все еще моя мать, и как бы она ни уважала меня как своего Дона, я обязан ей тем, что именно она произвела меня на свет. А на самом деле я уважаю ее не только за это. То, что она и мой отец построили здесь, не является чем-то обычным в нашем мире.
Несмотря на то, что в Саграде действуют очень строгие правила поведения мужа, мы не можем гарантировать привязанность к женам и детям. Главным образом потому, что для этого пришлось бы игнорировать очевидное: привязанность - это слабость. А это не то, что мы можем сделать, потому что слабость - это не то, что терпит Саграда.
- Я не хочу, чтобы эта путана была в моем доме, Гук! - Жалуется она.
Конечно, моя мама полагает, что если я привел в дом женщину, иностранку, то только для того, чтобы трахнуть ее. Вообще-то она единственный человек в семье, который по понятным причинам может так подумать.
- И где ты хочешь ее видеть? В моем крыле дома? Или, может, оставить ее в крыле Юнги? Если ты так хочешь внуков, может, это действительно хорошая идея. Если тебе повезет, через девять месяцев у нас в доме будет бегать хотя бы один маленький бразильский ублюдок. - Ее глаза расширяются, в то же время ноздри раздраженно раздуваются. Мама закрывает глаза и делает глубокий вдох, прежде чем ответить мне.
- Я знаю, что твои дела меня не касаются, сынок. Я также знаю, что не имею права спрашивать, почему ты решил то, что решил, твое слово - мой закон, дон. Но зачем приводить домой путану, сын мой? Если тебе не нравится ни одна из представленных мною девушек, у нас есть и другие варианты...
- Мама, - перебиваю я ее. - Я привел домой служанку, а не невесту.
- Чонгук.
- Это все, что я собираюсь обсудить с тобой на эту тему, мама. Она останется в вашем крыле до тех пор, пока я не решу для нее другой конец, и это не просьба.
- Но она даже не говорит по-итальянски!
- Ну что ж, будем надеяться, что она быстро учится.