С любовью, теща!

Глава 11

                            Обида королевы
С королем все как-то неудобно вышло. К такому решению я пришла, проворочавшись целую ночь. Не спалось. Наверное, Чонгук решил, что я заядлая сплетница. А может, с этой Айрин у него все было серьезно, но не срослось? Всякое могло произойти. Поэтому с кровати встала с твердым намерением пойти к королю и зарыть топор войны.
Пигги мирно посапывал в углу комнаты. Там для него устроили лежанку, еще одну – в будуаре, где для поросенка стояла вода. Кормили же его в то время, когда я сама отправлялась в столовую.
Стоило подняться с кровати, и поросенок завозился. Я позвонила в колокольчик, и девушки помогли мне с утренними процедурами, а Пигги отправился на прогулку с Розэ. Они на удивление быстро прониклись друг к другу симпатией. Может, пора начинать ревновать?
Я улыбнулась этой мысли. Думала позавтракать с королем, но в общую столовую меня никто не приглашал, накрыли в моей собственной. Дуется! Ладно, признаем, причина для обиды есть, но она не так уж велика. Ничего, после завтрака схожу к Чонгуку и обязательно с ним помирюсь.
С этими благими намерениями я скушала блинчики, политые клюквенным сиропом, и выпила сладкий чай. Затем выбрала платье нежного персикового цвета, туфельки в тон, нахлобучила привычный парик, очки и поспешила на поиски Чонгука . Однако натолкнулась на препятствие: король был на совещании. Это ранним-то утром! Но мало ли, вдруг что-то случилось? Я решила перенести переговоры на обед, захватила поросенка, фрейлин и пошла в сад. Собиралась расположиться в беседке у большого королевского фонтана. Мы уже почти дошли туда, когда показалось, что сбоку мелькнул знакомый профиль. Совещание закончилось?
– Ждите меня в беседке, – попросила я фрейлин и поспешила за королем, подхватив Пигги на руки.
Он меня и выдал – подкрасться к Чонгуку, разглядывавшему клумбу, не получилось. Поросенок пронзительно хрюкнул, спрыгнул с моих рук и, устремившись к королю, радостно забегал вокруг него, будто увидел кого-то родного.
– Ваше величество. – Король поклонился.
– Ваше величество, – кивнула в ответ. – Вижу, совещание завершилось.
Чонгук смотрел на меня с легкой прохладцей. Какие мы обидчивые! И это я еще даже трети заготовок на нем не использовала, решила пожалеть. Видимо, зря. Да и времени у меня оставалось все меньше – неделя прошла, а я все еще во дворце. Либо сейчас он проявит мужскую мудрость, либо уже вечером я проявлю женское коварство.
Король, впрочем, своей жизнью и вовсе не дорожил.
– Да, завершилось, – ответил, будто видел меня впервые. – Но если у вас ко мне не что-то сверхважное, давайте побеседуем в другой раз, я спешу.
И снова принялся изучать клумбу, на которой я заметила странно знакомые стебельки. Нет, это не клумба, а грядка какая-то! И растет на ней горький перец – правда, пока лишь небольшие росточки. Я однажды дяде Хосоку таким письменные принадлежности натерла, он потом взялся руками за глаза… В общем, горький перец я всегда отличу от любых других растений!
– Нет, ничего такого, – заверила короля, оставаясь на месте.
Он понял, что уйти придется ему, сделал шаг, и…
Таких красноречивых леонских выражений я еще не знала. Бедняга Пигги, бегая на радостях вокруг Чонгука, обвил его ноги своим поводком, и теперь король лежал ровненько рядом с грядочкой и сыпал такими перлами, что я бы на месте перца оскорбилась.
– Зажарю! – завершил он свой цветистый монолог.
– Пигги, иди ко мне. – Я тут же подхватила поросенка на руки. – А то этот плотоядный темный маг тебя съест.
Пигги притих, а Чонгук поднялся, потер ушибленные места, отряхнулся и захромал к дворцу. Я не стала говорить королю, что у него штаны порвались сзади, зато оценила черное белье. У него есть хоть что-то не черное?
– Мы ему отомстим, – пообещала я поросенку. – Будет знать, как на маленьких ругаться и на меня косо смотреть. И это я ему теща. А представь, если бы жена?
Пигги тихонько хрюкнул. Видимо, у малыша стресс. А я уже строила планы мести. Что у меня еще есть? С мышами Чонгука познакомила – не впечатлился. Тараканов подсыпать страшно, еще повара казнит. В еду травки добавила – чуть не отравился. Травка… Была у меня одна. Но как ее подсыпать королю? Опять жертвовать мышами?
Посмотрела на Пигги. Нет, на этот раз обойдемся без мышевредительства. Будем варить зелье. Травка есть, надо достать волос Чонгука и его будущей жертвы. Точнее, объекта его любви, потому что я взялась за приворот! Кто сказал, что это могут только темные? Любовь – это светлое чувство, и чем светлее, тем коварнее. Вопрос: как выдрать у короля волосок?
– Ваше величество! – Розэ показалась из-за кустов. – Мы вас потеряли… Лили, что ты задумала? Мне начинать бояться?
Видимо, выражение лица у меня было что надо.
– Розэ, у меня к тебе вопрос жизни и смерти.
– Чьей? – пискнула она.
– Чонгука, вестимо. Купи мне у слуги королевский волос.
– Что? – Розэ округлила глаза. – Зачем тебе его волосок?
– Колдовать буду! А слуге скажешь, рот откроет – превратим в жабу.
Дальнейшие расспросы фрейлина сочла бессмысленными. Уточнила, верну ли я ей деньги, потраченные на  слугу Чонгука, и поспешила во дворец, а мы с Пигги присоединились к дамам в беседке. И чувствовала я себя при этом превосходно! Вот только не определилась, к кому привораживать короля.
Приворот для начала выбрала слабенький, на сутки. Волос в коридоре подобрала первый попавшийся. Короткий какой-то, неказистый. Даже знать не хочу, чей – Чонгукусик сам найдет. Отнесла свое сокровище в комнату, куда вскоре явилась Розэ с несколькими темными волосками. Судя по длине – королевскими однозначно. Затем прислуга принесла мне мисочку – я сказала, для Пигги. Что ж, приступим!
– Меня не беспокоить, – приказала всем, достала из ящика стола в кабинете набор юного светлого мага, открыла одну из склянок, и над ней вспыхнул огонек. Взяла маленькую мисочку, высыпала туда приворотную траву, затем бережно опустила Чонгука волос и тихо произнесла:
– Люби, люби, не разлюби. Не пей, не ешь, за ней ходи. Как только сутки истекут, фальшивых чувств не будет тут.
Да, рифма та еще, но с древней магией не спорят. Поискала короткий волосок. И куда я его дела? Повертелась, поглядела по сторонам. Тут же лежал! Махнула рукавом – и зелье вспыхнуло, а затем испарилось. Видимо, волосок на краю стола лежал, и я только что смахнула его в миску.
Зелье должно было начать действовать вот прямо сейчас. Итак, у нас полдень. До завтрашнего полудня Чонгукусик будет таять от любви. И пусть скажет спасибо, если волос был женским!
Довольная собой, обедать я тоже решила в своих комнатах. А вот когда подойдет время ужина, король уже точно будет вне себя от любви. Тогда можно пойти посмотреть. Мы с фрейлинами собрались за столиком, отведали закуски и ждали, когда подадут суп. Только вместо супа подали другую… закуску.
Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату влетел совершенно ошалелый король. Стоит признать, выглядел Гук скверно: корона съехала набекрень, глаза почему-то слезились, и взгляд этих глаз мне сильно не понравился. Оплакивает несчастную любовь?
А Чонгук преодолел десять шагов до стола, обошел его, едва не повалив стулья девушек. Те взвизгнули и подскочили. Король же, не обращая внимания на общие визги, подошел ко мне, взял за плечи и рывком поднял на ноги. От такой наглости у меня даже дар речи пропал. И очки-то в кабинете лежат, забыла…
А Чонгук наклонился ко мне и… поцеловал. Причем так, будто в первый и в последний раз. Хотя он наверняка и был первый и последний, потому что больше такого самоуправства я не позволю. Прозвенела пощечина. Король потер пострадавшую щеку и, кажется, собирался повторить поцелуй, поэтому я изо всех сил наступила Чонгуку на ногу и бросилась прочь, в кабинет. Там дверь на ключ закрывалась.
Не учла только, что темный маг быстрее светлой ведьмы. Гук взмахнул рукой, и вместо столовой мы с ним очутились в странной небольшой комнатке. Неужели в башне? Кажется, это личная гостиная его величества.
– Говори! – прорычал Чонгук и снова поцеловал, а я и вовсе растерялась.
– Что именно? – уточнила, пока мне опять не закрыли рот чужие губы. Между прочим, теплые и приятные.
– Что ты со мной сделала, ведьма? – взвыл король.
– Я не ведьма! – мгновенно оскорбилась и увернулась от очередного посягательства на мою честь. – А вы, ваше величество, подумали бы головой, прежде чем целовать мать невесты. Замужнюю, между прочим! Или вам голова нужна только для того, чтобы корону носить?
И поправила съехавший аксессуар, а Чонгук почему-то зарычал. Усилием воли он разжал пальцы, так и сжимавшие мои плечи, и произнес:
– Прокляну!
– Напугал!
Я не удержалась и показала королю язык.
– Насмерть зацелую!
И почему-то мне показалось, что это была не угроза, а обещание. Что-то начинало подсказывать, что не найденный в коридоре волосок случайно упал в котелок, а мой собственный. А так как светлая магия на темных действует непредсказуемо, то Чонгук и взбеленился. И вознамерился устроить государственный скандал. Отворожить не получится – зелье забористое, только через сутки рассеется. А за это время он точно меня… насмерть…
– Тише! – решила действовать хитростью.
Подошла к Чонгуку и сняла с него корону. Аккуратно положила ее на столик, чтобы не потерялась, а самого короля усадила на диван. Очень удобный, кстати – сразу видно, что это личное гнездышко, куда посторонним входа нет. Гук как-то мигом успокоился, придвинулся ближе и довольно прищурился.
– Не надо так нервничать, – сказала я, осторожно поглаживая внезапно воспылавшего страстью мужчину по плечу. – Ложись мне на колени, отдохни.
Король покосился на меня с подозрением, но зелье не оставило ему выбора. Лег, закрыл глаза, а я погладила его по темным кудрям.
– Все-то ты в делах, – сказала ласково. – Света белого не видишь. Надо больше себя жалеть.
– Признавайся, что сделала, – уже более миролюбиво потребовал Чонгук. Видимо, тесный контакт с объектом любви в моем лице его успокоил и снизил эффект зелья. – Мне одновременно хочется тебя поцеловать, убить и посадить под замок, чтобы никогда не вернулась в Ардонию.
– А ты страшен в любви, Чонгукусик, – хмыкнула я.
– Убить все-таки больше, – подал голос король. – Отомстить решила?
– Не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Все ты понимаешь! Только зачем? – Он приподнял голову, но я заставила его снова лечь и начала активнее перебирать волосы. – Если у тебя и дочь такая…
– Дочь у меня еще хуже, – мстительно ответила я. – Недаром уже шесть лет во дворце не живу.
Причина, конечно, заключалась в маменькиной неуемной ревности. Я даже не была уверена, что она знает об исчезновении отца, – так на свои земли и не пустила никого, кто мог бы поинтересоваться, а не известно ли ей, где папенька. Но Чонгуку об этом знать не обязательно.
– Как ты относишься к разводам? – Король повернулся на спину и теперь смотрел мне в глаза.
– Отрицательно, – ответила я. – И разводиться не буду.
– Но вы же с мужем даже не видитесь!
– Милые бранятся – только тешатся, – повторила народную мудрость. – А тебе лучше найти принцессу по сердцу, если не хочешь всю жизнь мучиться.
– Пока что я хочу тебя. В жены, – уточнил Чонгук, покраснев. – Когда это закончится?
– Завтра, милый, – ответила я. – Ляг, поспи, и все пройдет. Желательно двадцать четыре часа.
– Ведьма, – тихо повторил Чонгук.
– Наговор и навет! Исключительно светлая магичка. А ты меня обидел, дорогой будущий зять. Тебе никогда не говорили, что не стоит обижать мать будущей супруги?
Тот только устало вздохнул и закрыл глаза. А я подумала о том, что сидеть вот так двадцать четыре часа не смогу физически. У меня уже колени затекли.
– А что это за место? – спросила я.
Король закусил губу, не желая отвечать, но приворот – сила страшная.
– Моя личная башня, – похвастался он. – Я здесь…
– Ешь невинных дев? – предположила я. Ситуация начала забавлять.
– Готовлю, – признался Чонгук, почему-то еще сильнее покраснев.
– Зелья? – уточнила, решив, что ослышалась.
– Торты. Чаще всего торты.
– К-какие?
Кажется, я повредила головушку короля Леонсы. И хорошо, если завтра все вернется на круги своя и окажется, что Гук всего лишь бредил.
– С кремом, с безе, со взбитыми сливками, с фруктами, – принялся перечислять король. – И та гадость, которую ты сотворила, велит мне немедленно тащить тебя наверх и кормить пирожными.
– Корзиночки с вишнями? – вспомнила я дорогу в столицу.
– А? – Гук сначала не понял. – Да, я немного заморозил их магией, чтобы не потеряли вкуса и не испортились. Понравились?
– Очень, – заверила его, и хмурое лицо моего временного возлюбленного просияло.
– Еще хочешь? – спросил он проникновенно.
Так, готовить он будет долго и вряд ли в процессе захочет целоваться.
– А ты все еще желаешь меня убить, отравить и все такое? – поинтересовалась я.
– Нет, – признался Чонгук.
– Тогда, пожалуй, хочу.
– Идем.
Мой то ли жених, то ли зять поднялся на ноги, схватил меня за руку и потащил на верх башни. Туда, где, по моим подсчетам, должны были располагаться те самые дымящиеся окошки. Я торопливо перебирала ногами и меньше всего ожидала, что мы на самом деле окажемся в кухне. Небольшой такой кухоньке, которая поражала обилием шкафов и шкафчиков с самой разной посудой. Я в кулинарии не сильна и даже не представляла, для чего использовать половину предметов, увиденных здесь.
– Присаживайся. – Чонгук подтолкнул меня на высокий табурет поближе к себе. – Так как? Корзиночки с вишнями? Или…
– Люблю вишни, – заверила его.
– Тогда немного другой их вариант, – мечтательно улыбнулся Чонгук, а мои опасения за его душевное здоровье превратились в уверенность: зелье свело короля с ума. Хотя кухня-то тут явно давно обустроена. Значит, он таким мне и достался. И никто меня не обвинит в том, что повредила голову монарха.
Гук заправским жестом фокусника развел огонь в печи, взял в руки миску… Мне оставалось, открыв рот, наблюдать, как профессионально король Леонсы месит тесто, формирует корзиночки, готовит безе и желе, чтобы их наполнить. Потом мне доверили высокую честь положить вишенки сверху каждой пироженки. Я прониклась. И едва не захлопала в ладоши, когда король достал из духовки подрумянившиеся корзиночки. «Поколдовал» еще немного, наполнил их наполовину вишневым желе, наполовину – воздушным безе. Хотя почему бы и не поаплодировать еще одному неожиданному таланту его величества? Так что раздались бурные аплодисменты. Жертва приворотного зелья разулыбалась и позволила мне первой выбрать пирожное. Мм! Я таких вкусных еще не ела.
– Зачем тебе королевство, Гук? – спросила прямо. – Ты озолотился бы на выпечке!
– Отец оставил, – усмехнулся король. – Куда оно теперь без меня?
– И то верно, – пригорюнилась я.
А потом мы пили чай. Я на всякий случай проверила его магией, а то короли – личности порой мстительные. Нет, никаких приворотов. Я даже была готова признать, что Чонгуку удалось приятно меня удивить. Осталось лишь одно, о чем хотелось попросить. К тому часу мы уже наелись сладкого до отвала и перебрались обратно в гостиную: отпускать меня временно влюбленный Чонгук не желал. Рядом со мной действие зелья ощущалось слабее.
– Чонгукусик, а спой-ка мне, – попросила я, когда мы рядом присели на диванчик.
– Еще раз так назовешь – прокляну, – пообещал тот.
– Рога наколдую, – ответила вполне серьезно. – Хочешь?
– Я тебе зять, а не муж, – отрезал король. И когда его уже отпустит?
– Так не споешь?
– Нет! – уперся он.
– Противный, – фыркнула я. – Тогда спокойной ночи, увидимся за завтраком.
– Эй, ты куда? – возмутился Чонгук, тут же вцепившись в мою руку.
– К себе, – сказала ему. – К Пигги и фрейлинам. Они, наверное, волнуются. И твои друзья тоже, правда? Давай не будем заставлять их переживать.
– Я не собираюсь ночью лезть в окно твоей спальни, Джису, – рыкнул король. – Кстати, что это за зелье было? Приворотное?
– А я откуда знаю? – решила прикинуться дурочкой. – Не я его варила.
– А кто?
Чонгук был настолько убежден в моей вине, что даже удивленно моргнул.
– Мне почем знать? – ответила с невинным лицом.
– Тогда откуда тебе известно, что через сутки все прекратится? – прищурился тот. Сразу понятно, что не поверил.
– Что я, в приворотах не разбираюсь? Ложись спать, скоро все пройдет.
Стоит ли упоминать, что меня так никуда и не отпустили? Ложиться рядом с королем не позволяла гордость. Сидеть всю ночь – тоже занятие не из приятных. Поэтому Гук проявил благородство. Он сел в кресло, а я устроилась на диванчике. Пришлось взять жертву моего эксперимента за руку – тактильный контакт тоже очень хорошо нейтрализует зелье. Так я и уснула – на диване в королевской гостиной, сжимая чужую теплую ладонь, немного пахнущую вишней.