Илья распахивает глаза, тело дрожит, но не от холода, а от скорости машины. Глаза бегают, тёмно-синее небо почти не видно за высокими чёрными деревьями, которых, кажется, слишком много. Густой туман не даёт увидеть больше, чем на пару метров вперёд, дальние фары не помогают. Одна из них, вроде как, даже не работает. Но об этом думать времени нет. Коряков бросает взгляд на спидометр, стрелка переваливается за 250, на часах красным горит 3:39. Краем глаза Илья замечает резкий поворот и выворачивает руль. Надеяться на то, что это запоздалое действие остановит машину, времени нет, поэтому он просто делает, что приходит в голову. Ей же он спустя секунду ударяется о стекло. Авто летит прямиком в одно из мрачных деревьев. За ударом идёт хруст, а дальше только тьма.
Коряков вновь фокусирует зрение, чувствуя тряску. Снова машина..? Тот же слегка шершавый руль, то же холодное небо, те же огромные деревья. Илью бросает в жар, как только он замечает, что на спидометре значение ровно на двухсот пятидесяти, плыть перед глазами начинает от вида 3:39 на панели машины. Он давит на тормоза, жуткий лязг, будто ставший громче обычного в два раза, режет уши. Поворот появляется в поле зрения, и Илья зажмуривается. Снова удар, противный звон, потеря сознания.
Увидев ту же картину в третий раз, Коряков со всей силы бьёт по тормозам, позабыв все правила, однако руль держит крепко. Но это не мешает на секунду потерять управление, и эта ошибка ведёт парня в сторону сливающихся в единую черноту деревьев. Но какими-то подсознательном резкими движениями у Ильи получается вернуться на дорогу и даже остановиться. Он тяжело дышит, в руль двумя руками вцепившись. Однако едущий за ним автомобиль, видимо, тоже не рассчитывает свои силы и врезается в стоящего посреди дороги. Снова неудача.
Как ни странно, ощущения движения нет, ветра нет, звука несущейся машины тоже. Илья боязливо смотрит перед собой. Первую секунду боится, видя знакомую дорогу и свою руку на руле, но... машина стоит? Коряков хмурится и хочет уже выйти из машины, но тело не слушается. Он будто прирос к сиденью. Ни встать, ни повернуть головой, ни даже пошевелить пальцем - ничего из этого он сделать не смог. Ещё более испуганно озирается, сознание дорисовывает какие-то невероятные картины, придумывает сумасшедшие объяснения ситуации. Проходит около минуты, ничего не меняется. Звенящая тишина начинает давить на голову, но тупая боль не разъедает, не убивает. Она просто есть, и с ней ничего не сделать.
