Перестройка: 1990-й год.

Глава девятая.

Когда-то зелёные листья, вырванные с деревьев сильным ветром, лежали на асфальте, позволяя мимо проходящим людям наступать на себя, втаптывать в грязь, принижать перед теми, кто смотрел свысока, кто оставался зеленеть на деревьях. Это выглядело жалко, убого и омерзительно, но правдоподобно.

Иногда на месте этих листьев Каролина представляла себя. Не то, чтобы её втаптывали в грязь лицом, да в детстве ей часто доставалось от сверстников, которые не упускали возможности принизить девчонку, наговорить ей гадостей и даже ударить. Со временем ей пришлось смириться с тем, что окружающие дышали к ней чересчур ровно, за исключением близких ей людей. Будучи взрослой, всё казалось куда проще, и вроде всё утихло, но осадок на душе остался.

Она давно забыла тех, кто когда-то сделал ей больно, просто потому что было невозможно спокойно жить, изо дня в день держа обиду на сердце. Это быстро выматывало. Поэтому сейчас, когда кто-то нажимал лезвием на её старые раны, француженка стискивала челюсти и улыбалась, затем прикладывала к ранению проспиртованную ватку, ругаясь от острых ощущений, тем самым позволяя им затянуться вновь. Всё было просто и куда лучше, чем самостоятельно причинять себе вред.

Рома сделала шаг в сторону, когда кто-то позади посигналил, хоть она и шла по обочине, соблюдая правила безопасности, девушка всё же решила перестраховаться. Гудок раздался снова, да так, что прохожие стали оборачиваться и бросать осуждающие взгляды в сторону девушки, словно она являлась виновницей. Что, транспорту не хватало дороги, чтобы объехать? Ни одна машина ей так не сигналила, как эта, и тут, пожалуйста! А, может быть, водитель был в нетрезвом состоянии.

Когда раздался сигнал в третий раз, Романова не вытерпела и обернулась, всем своим видом выражая недовольство. Автомобиль не был ей знаком, а лица водителя невозможно было разглядеть из-за яркого света, слепящего глаза. Блондинка продолжала идти вперёд спиной, а транспорт пристроился рядом, отчего ей тут же стало не по себе, почему она отвернулась и ускорила шаг, выискивая уголок, куда можно было завернуть.
Казалось бы, когда кто-то среди белого дня задумал точить зуб на девчонку, окно задней дверцы медленно опустилось, и страх сменился негодованием.

— Ромка! – приветливо воскликнул Николай, высунувшись на четверть из окна автомобиля. — Куда почапала? Садись, подвезём.

— Вы в своё уме?! – постучала по светлой головушке Каролина, не пытаясь скрыть свои негативные эмоции. – Так меня напугать!

— Прости, не хотели, - извинился Коля, кладя руку на сердце для пущего убеждения. — Давай, прыгай в машину, Каролина. Мы не обидим, подвезём, куда скажешь.

— Я и сама в состоянии дойти, - резко отрезала Романова и прежде, чем отвернуться и продолжить свой путь, тихо выдохнула и провела руками по волосам, убирая их назад. — Спасибо, не стоит.

— Уверена?

— На все сто.

Рома спокойно продолжила свой пут, довольствуясь тем, что ребята быстро от неё отстали. А ведь остались ещё мозги! Она дёрнула уголком губ, когда автомобиль остановился позади, но насторожилась, когда его дверцы хлопнули. Возможно, Николай вышел из салона в надежде нагнать девчонку, чтобы поговорить о недавнем поцелуе, тему которого она поднимать не хотела. К тому же, место и время были неподходящими.

Обернувшись назад, Каролина хотела было открыть рот, чтобы сказать о том, что стоять и разговаривать посреди посёлка, ей сейчас было некогда, но резко схвативший её за плечи Иванов тут же заставил её передумать. Он развернул её к себе спиной, а лицо накрыл локтем, чтобы та не смогла даже пискнуть, позвать на помощь. Удивительно, но никого эта ситуация не волновала, словно происходящее было нормой.  Парень легко потянул француженку за собой так, что та смогла только поднять пыль на асфальте, распинывая ногами воздух. Она смогла увидеть открывающего им дверь Жуковского, когда её толкнули в салон.

Каролина только чудом не нырнула головой вниз, мимо сиденья, когда её толкнули, и больно ударилась головой об чьи-то колени. Она подняла глаза и заметила перед собой Максима Пшеницына, который улыбался, довольствуясь картинкой. Француженка быстро приподнялась и села ровно, потёрла ушибленный лоб, затем посмотрела вперёд и заметила за водительским сиденьем Германа. Так, вот, чья это машина! Данила и Николай заняли свои места, а Александров нажал на педаль газа.

— Совсем уже долбанулись?! – почти взвизгнула Романова, метая гневный взгляд от одного парня к другому. — Какого чёрта вам от меня надо?! – она слабо ударила по водительскому сиденью, на что Александров бросил недовольный взгляд в зеркало заднего вида.

— Успокойся, Каролина, всё нормально, - довернувшись вполоборота назад, Данила протянул руку к девчонке, намереваясь её успокоить. — Мы просто пошутили. Это несерьёзно.

Рома резко отдёрнула руку товарища от себя, словно та могла обжечь её. Жуковский скорбно поджал губы, расстроенный подобной реакцией, и отвернулся, уткнувшись в лобовое стекло карими глазами.

— Я на вас заявление напишу, если не отстанете от меня, - пригрозила Каролина и вжалась в спинку сиденья между Пшеницыным и Ивановым. — Что вам от меня нужно? Ну, неужели нельзя просто взять и забыть обо мне? – сглатывая подходящий к горлу слёзный ком., она мысленно взмолилась о том, чтобы её не вывезли в лес для плотских утех.

— Это очень сложно сделать, солнышко, - ласково отозвался Максим, и аккуратным движением хотел было заправить светлую прядь волос девушки за ушко, на что та судорожно дёрнулась. Он усмехнулся, находя это забавным.

— Что вам от меня нужно?.. – обессилив от бури эмоций, за считанные секунды которые успели вскипеть и остыть, тихо спросила Романова, опустив голову.

Герман бросил взгляд в зеркало заднего вида, встретившись со светлыми глазами Коли и Макса. Поэт лишь сжал и разжал руку, желея о том, что позволил друзьям совершить этот поступок.

— Ничего нам от тебя не нужно, - подал голос спереди Александров, чуть прикрыв окно, чтобы ветер перестал бить позади сидящих. — Мы действительно хотели пошутить. Приносим свои искренние извинения.

— И приглашаем на завтрашний дискач, - вставил свои три копейки в разговор Николай, чем перевёл на себя всё внимание. — Вообще-то, мы все здесь именно за тем, чтобы позвать тебя на дискотеку.

— Это сейчас была шутка? – Рома посмотрела на впереди сидящих парней, но те промолчали и не осмелились посмотреть в её сторону. Она дёрнула уголком губ в ироничной ухмылке и пригладила волосы. — Если да, то я попрошу остановить машину. Сейчас же.

- Это не шутка, Лина. Иванов правду сказал, - признался честно Данила, но так и не осмелился посмотреть подруге в глаза, потому что чувствовал стыд. И правильно сделал.

- Так… - шумно выдохнула Каролина и на секунду опустила голову, давая себе время поразмыслить. Она очень сильно хотела поставить этих парней на место, но боялась, что выйдет ей это через не самое лучшее место.

- Соглашайся, и тогда мы тебя отпустим, - словно прочитав ее мысли, Максим закинул руку на спинку сиденья так, чтобы в случае чего легко схватить девчонку. – Мы ведь тебя не в лес зовем, а в клуб, где будет куча народа.

- Ты там будешь не единственной девчонкой, да и я приду с Дианкой, Колька тоже с девчонкой подтянется, - подал голос Герман, останавливаясь на светофоре, во время чего он успел повернуться назад и встретиться с любимыми глазами. – Макс у нас там кого-нибудь найдет, а ты будешь с Поэтом. Не нужно нас бояться, Ром. Все ведь давно в прошлом, не так ли?

- Мы не дадим тебя в обиду и сами этого не сделаем, - поддержал товарища Николай и легонько похлопал девушку по коленке.

- Ладно, - неожиданно для перестройщиков согласилась Романова и поджала губы, пару раз кивнув для достоверности своих слов. – Я буду там, если вы этого так хотите. Я прошу только не болтать об этом всем подряд и ни на что не надеяться, - спокойно попросила она и устремила свой взгляд на Жуковского, которому по большей части были адресованы слова. – Теперь, я надеюсь, вы выполните свое обещание. Не хочется разочароваться в очередной раз.

Светофор все еще горел красным цветом, пропуская перпендикулярный ряд машин. Герман посмотрел на таймер, что находился на противоположной стороне дороги, после чего кивнул одному из товарищей. Иванов вышел из машины и придержал двери, когда из салона быстро выскочила Каролина и, не сказав ни слова, направилась подальше от темно-синего «Москвича».

Желание придушить хотя бы одного из компании мальчиков-зайчиков возрастало с каждым днем, а оставаться в родном поселке, зная, что каждый день она может встретить одного из их, наоборот. Она думала, что приехав к отцу, отказавшись от светской жизни, у нее получиться начать все с чистого листа. Но она ошиблась. Ошиблась, думая, что за два года люди здесь поменялись.