Варвар Пришелец

Раахош

Доводилось ли когда-нибудь охотнику са-кхуйи спать так хорошо, как мне прошлой ночью? Проснувшись с эрекцией от того, что мой член упирается в мягкий бесхвостый зад моей сонной человеческой женщины, я испытываю удовлетворение, которого никогда не знал. Лиз что-то бормочет и глубже зарывается в одеяла, когда я провожу рукой по ее плечу и спине, любуясь мягким человеческим телом.

То, что она вытворяла своим ртом прошлой ночью… У меня пересыхает во рту при воспоминании об этом. Уверен, такого рода вещи в новинку для резонансных партнеров. Возможно, люди более изобретательны? Как бы то ни было, я благодарен за это, и за нее. Должно быть, мы подходим к концу странного человеческого ухаживания, потому что мой член жаждет быть глубоко в ней. Даже сейчас мое кхуйи начинает гудеть при одной мысли об этом, а ее откликается и поет.

Я даю ей поспать еще несколько минут, пока справляю нужду за пределами пещеры, затем возвращаюсь, чтобы разжечь костер. Большую часть дня мы будем на охоте, но я хочу, чтобы очаг был теплым к нашему возвращению, и я смог приготовить ей вкусный бульон на костях. Она все еще бледная и худая, моя хрупкая человеческая пара. Даже питаясь добротным сырым мясом и имея сильный кхуйи, она все еще не настолько окрепла, как мне бы хотелось. Я буду кормить ее, как больного ребенка – сытной едой и бульоном на костном мозге, чтобы ее щеки порозовели. Даже если этот розовый причудливого оттенка.

Надеваю набедренную повязку, тунику и ботинки. Ей нужно тепло одеться, если мы собираемся охотиться весь день, мне придется внимательно следить за ней. Лиз не из тех, кто признается, что не может идти в ногу. Она будет протестовать, вопить и требовать, даже если начнет шататься от слабости.

Я восхищаюсь силой ее воли, но в дикой природе лучше не рисковать. Осторожный охотник – успешный охотник.

Опускаюсь на колени рядом с ее спящей фигуркой и стягиваю одеяло. Бледные утонченные изгибы тела и нежные выпуклости задницы взывают прикоснуться. Любуюсь округлыми бедрами и линией одной полуобнаженной груди, представляя, какое наслаждение она подарит мне сегодня ночью.

Возможно, она впустит меня в свою вагину, продолжая протестовать, в угоду своим причудливым человеческим традициям.

И я почувствую себя как дома.

Я подталкиваю ее, чтобы разбудить.