В колледже кипела жизнь: все студенты и преподаватели собрались в Большом зале на концерт. Пианисты занимали свои места, переговариваясь и изредка хихикая. Из вытянутых окон лился яркий солнечный свет, что очень удивительно для ноября. Вокруг царила светлая и воздушная атмосфера, даже слишком. Почему-то персиковые стены казались более матовыми, чем раньше.
Мы с однокурсниками шли по бордовой ковровой дорожке к креслам. Впереди во втором ряду виднелась макушка Савелия, но я отреагировала нейтрально и приблизилась к третьему ряду. Соня, шедшая рядом, вдруг оживилась и остановила меня, положив руку на плечо.
— Сядь рядом с Савелием, там как раз есть свободное место, — шепнула девушка, легонько подтолкнув меня в спину.
— Зачем? — удивилась я. Она что-то поняла и начала нас шипперить?
— Ну, сядь же, давай! — заговорщически подмигнула однокурсница.
Закатив глаза, я всё же села рядом с Каргановым. На сцену вышел малоизвестный мне пианист, приехавший из другого города, и начал играть (как символично!) соль-минорную рапсодию Брамса.
Я повернулась к Савелию, и он мягко улыбнулся, глядя прямо в глаза. Вдруг парень протянул ко мне руку и, медленно стянув резинку с волос, погладил по голове. Внутри разлилось знакомое тепло, а все, кто увидел нас, начали одобрительно кивать и показывать поднятые вверх большие пальцы.
Расплывшись в улыбке, я смутилась и в то же время почувствовала умиротворение. Но в один миг всё исчезло: раздалась противная трель будильника, и я резко открыла глаза.
К сожалению, я проснулась, ещё и дома. Надо же, какие странные сны мне снятся... Всё казалось очень реалистичным.
Выключив будильник, я снова откинулась на подушку и начала рассматривать размытые очертания комнаты, которая находилась в одной постройке с кухней. Здесь раньше жила покойная бабушка по папиной линии, а теперь я тут ночевала, когда приезжала на выходные, чтобы не просыпаться от детских криков по утрам. Сначала в первый год после смерти бабушки мне было немного жутко находиться в её комнате, но потом я привыкла и поняла, что здесь намного спокойнее, чем в доме. Правда, постепенно в комнате стали складывать всякий хлам, но всё же тут лучше спать, чем под боком с детьми.
В доме у меня больше не было собственной комнаты – её отдали Василисе. Глубоко в душе я чувствовала обиду. Да, я уехала учиться в другой город, но теперь, когда возвращалась в родной дом, я чувствовала не уют и нотки ностальгии, как все нормальные дети своих родителей, а холод и отчуждённость. Иногда мне казалось, что дома для меня теперь нет места. И в физическом, и в моральном плане.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
В его объятиях
RomanceДва года я не обращала на него внимания. Он был для меня лишь человеком, который учился в музыкальном колледже по той же специальности, что и я. Но несколько случайных совпадений заставили меня думать об этом парне каждый день, как бы я ни старалась...
