Глубина страха

Пластырь на кровоточащей ране

Ночью вскрываются самые страшные тайны

Брендан

Я чувствовал себя не в своей тарелке. Это место было слишком большим, шумным и ярким. Меня будто в мультик затянуло, причём я в роли лилипута. Сиэтл был таким многолюдным. Вокруг столько голосов, криков, лая и детского смеха, что начинаешь теряться в пространстве.

Тогда я почти не солгал Эмилии, говоря, что никогда из Досчервуда не выезжал. Мы с Терезой не были в свадебном путешествии, а учился я в соседнем от Досчервуда городке, таком же небольшом и тихом. И сейчас был просто в ужасе. И здесь Эмилия хочет жить? Чтобы привыкнуть к этому шуму и кучи народа, которые постоянно толкаются и цепляют тебя, мне понадобится ни один год. А то и десятилетие.

Когда Брина позвонила мне, чтобы сообщить, что Эми уехала, моё сердце упало куда-то к ядру земли. Такого страха мне давно не доводилось испытывать. Мысль о том, что это всё, была настолько ужасающей, что я почувствовал себя в одном из самых страшных своих кошмаров. Вещи собрал, будучи в прострации, также отпросился с работы и взял билет на самолёт. Единственная мысль, которая крутилась у меня в голове, это то, что я должен вернуть Эмилию. Любыми доступными мне способами. Рядом с ней я готов отбросить своё прошлое и начать жить с начала. Не тонуть в воспоминаниях, а дышать полной грудью, держа её в своих объятиях.

Брина сказала, что искать Ланкастер мне нужно будет в библиотеке. Мол, ей она сказала, что отправится туда в ближайшее время, чтобы поискать что-то для своей рукописи. Зайти во все библиотеки реальным не представлялось, поэтому я откинул пару на окраинах города и супер маленькие. Осталось это огромное здание и пару штук в центре. Уже лучше. Теперь бы понять, в каком отделе её искать. Людей внутри было не много, что дало мне возможность быстро пробежать отделы американской, французской и английской классики, забежать в зарубежную и остановится в психологии. Среди стеллажей с книгами об отношениях родителей и детей её не было, также как и среди томов о принятии себя. В разделе с криминалистикой я замер. У одного из стеллажей стояли двое. Женщина, сжимающая руку второй, чьё ледяное шипение проходило на звук рвущихся струн.

– Тебя стоило тогда утопить. Спасти твою душу от того смрада, который ты в себя впустила, – сжимающая рука царапает кожу и костяшки белеют от той силы, что женщина вкладывает в свои слова, – Ты даже не позволила себя освятить. Теперь уже ничья сила не спасёт тебя. Ты погрязла во тьме неверия и отчуждения.