В свете адского пламени

Последняя битва

~ ᕙ(♡)ᕗ ~

  Он бежал быстрее чем когда-либо ещё, не смотря на ноющие раны. Пыль поднималась с затхлых дорог Поэны от резвых движений его ног. Предчувствуя приближение финальный битвы, невозможный мироходец решил отказаться от такой роскоши как полёт: потратит на это слишком много драгоценных сил, а его тело и так не в лучшем состоянии.
Да и был ли смысл торопиться, если он в любом случае опоздал: слишком поздно разгадал его план. Сейчас Лололошка мог лишь молиться Богу времени, на то чтобы он отсрочил неминуемую кончину их мульти-вселенной.
  Пробегая мимо раненных знакомых и друзей, чьи тяжёлые вздохи и болезненные стоны Лололошка старался игнорировать, мироходец ринулся к храму. Он ворвался во внутрь, не смотря на страх перед возможной кульминацией их поединка, и рука, державшая меч, сжала его рукоять стоило только голубым глазами лицезреть последствия своей неосторожности. Окровавленные тела Салла и Дэна лежали по бокам от золотой статуи, словно принесённые в жертву, а в центре находился сам виновник торжества. Чёрного цвета крылья на спине преступника распушились и слегка подрагивали от предвкушения. Держа скинтонит, он то и дело перекатывал его в руках и смотрел в аметистовые глаза статуи, что гордо возвышалась над каждым преступником.
– Ты знал, что скинтонит можно использовать не только для разрушения искры... – Неожиданно сказал Эбардо, повернув голову в сторону. Через плечо смотря на скрюченную фигуру парня, будущий демиург заулыбался во все тридцать два зуба и остановил свой, блуждающий по телу парня взор на месте, где предположительно находился орган меж пространственного перемещения. – Сейчас я им вытащу из тебя твою искру, а потом...
– Так слишком скучно! Слабо одолеть меня в честном поединке? Если ты выиграешь, то можешь забирать мою искру, если выиграю я, то ты пойдёшь с Джодахом! – Слова вырвались сами по себе из уст парня и звучали слишком самоуверенно для того, кто сейчас зажимал свободной рукой кровоточащий порез. Этот чёртов каменный кирпич в зоне воров рухнул буквально в нескольких сантиметрах от него, острой стороной прорезая кожаную куртку контрабандиста и мягкую человеческую плоть.
– Что? – Омерзительный, оглушающе-громкий смех резал слух, утапливая помещение в безумии своего хозяина. – Ты предлагаешь мне пари? – Усмешка в его голосе была настолько явной и неприятной, что Лололошка закусил губу в надежде не взболтнуть лишнего. Эта сделка их последний шанс.
– А ты неплохо подготовился, раз знаешь мои слабости!.. Хорошо... – Задумчиво протянул преступник. – Но раз ты изначально находишься в слабом положении, я заслуживаю преимущество: место для поединка выберу я. – Эбардо резко обернулся к своему собеседнику, складывая руки за спиной и вовлекая их во мрак, что через мгновение рассеялся, являя знакомые пейзажи Междумирья, от которых их отделяли высоченные стены круглой арены. – Ну вот теперь никто из нас не сможет воспользоваться искрой. Этот купол блокирует любые попытки переместиться. – Пояснил преступник, делая шаг назад. – Ну что, начнём?
  Как только с его уст слетело последнее слово, воздух разрезал светящийся зелёный шар, воссозданный из пустотной магии, что пролетел рядом с лицом Лололошки и врезался в стену позади них, поднимая осевшую пыль и отлетевшие кусочки стены. Чёрные крылья раскрылись, парой взмахов поднимая Эбардо.
  Вновь этот отвратительный смех, что вывел из шокового состояния героя, от чего тот всё же успел достать меч из ножны и отбить град пустотной магии. Бросившись бежать, Лололошка старался увернуться от очередного удара и не упасть, глупо споткнувшись об неровную, усеянную камнями землю Междумирья. Своей самоуверенностью он сам себе подписал смертный приговор, потому всё что Лололошка пытался сделать сейчас, так это выжить. Последний выстрел, шквал ударов неожиданно останавливается и Мироходец вместе с ним, начиная следить за Эбардо, в надежде предугадать его следующие действия и обеспечить себе небольшую передышку.
  Будущий демиург остановился на месте, руки его засияли зелёными искрами от проявивших на них скоплений пустоты. Голубая светящаяся трава зашевелилась и белые круги осветили арену, предназначение которых Лололошка понял практически сразу: они не были оружием и не грозились убить его, лишь собирали пустотную магию для своего создателя.
   "Это мой шанс!"
  Лололошка вновь побежал, и набрав необходимую скорость, оттолкнулся от ближайшей к врагу стене, не без помощи полёта, достигая парящего преступника и окрашивая тёмно-голубой меч в прелестный алый. Из длинного разреза, расположенного на боку, хлестанула кровь. Ликование от маленькой победы закончилось очень быстро из-за крайне неудачного приземления: ноги заныли, подкосились и потеряли возможность держать хозяина. Кубарем прокатившись по земле, он врезался в кирпичную стену, пока меч, пару раз отскочив от поверхности, остался лежать в нескольких метрах от мироходца. Лёжа на боку, Лололошка прижимался спиной к холодным кирпичам. Горячие красные капли покатились по лицу, вынуждая прикоснуться к ним. Тупо смотря на свои пальцы и растирая между ним кровь, Лололошка сквозь поменявшееся сознание едва понимал, что во время своего неаккуратного падения вероятно сломал нос. Руки обессилев упали, а голубые глаза сосредоточились на Эбардо, чья рана заросла буквально на глазах, оставляя после себя испорченные, прилипшие к телу, кофту и футболку.
– Уже всё? Что ж от пустотного мага я ожидал большего. – Преступник плавно спустился вниз, грациозно зашагав к проигравшему. – Ты и правда, самый настоящий неудачник. Как твои друзья, вообще тебя терпят? – Последние слова были сродни удару под дых: по телу пробежалась дрожь, а руки сжались, пальцами сгребая дёрн.
  Междумирье, словно живое, отозвалось на всепоглощающий праведный гнев воцарившийся в душе Лололошки, искажая пространство ужасным рёвом грозы и первыми каплями дождя, что сразу же сменились мощным ливнем. Эбардо отпрянул, взлетая воздух, благодаря чему избегая ударов молний от, потакающего эмоциям Лололошки, Междумирья.
Перевернувшись на живот, мироходец приподнялся на руках, отхаркивая кровь.
  "Ты не можешь сдаться, вставай!"
Эти слова прозвучали близко одновременно далеко и больше походили на приказ, нежели на поддержку. Даже сквозь пелену скорого забвения, в которое он грозился упасть после малейшего движения, Лололошка не мог не заметить насколько этот голос не был похож на его. Слишком грубый и громкий, с явными божественным эхом, словно какое-то верховное существо призывало его подняться.
Выплюнув последние капли липкой жидкости, Лололошка сел на колени, а после и встал на ноги, пока его враг совершал пируэт за пируэтом избегая ударов молний. Судя по тому с какой широченной улыбкой Эбардо это делал, он получал искреннее удовольствие от происходящего. Оперевшись о стену, Лололошка окинул глазами арену стараясь найти своё оружие, что уже безвозвратно затерялось в высокой траве. Неужели, единственное, что у него осталось это волшебная палочка?
  Горько усмехнувшись, Лололошка наполовину расстегнул пальто, дабы добраться до спрятанной палочки. Она была такой лёгкой и хрупкой в сравнении с двуручным мечом, что последняя надежда в лице пустотной магии начинала умереть. Да и Лололошка тренировался мало, лишь в те редкие счастливые дни, когда Фарагонда помогала ему в этом.
   "Фарагонда..."
  Он должен попытаться – хотя бы ради неё и её не упокоенной, жаждущей мести души, что уж говорить о дорогих его сердцу друзьях?
  Лололошка постарался сильнее обхватить рукой палочку, но конечность дрожала после пережитого падения и внутреннего страха.
– Sit vita triumphi! – Выкрикнул Лололошка, очертив в воздухе странную фигуру, тем самым повторив действия своего бывшего учителя – Эо. Из под белых кругов вырывались древесные толстые щупальца, сильно заострённые, словно гибкие копья. Под удивлённым взором голубых глаз, они, словно змеи охотящиеся на кролика, преследовали Эбардо, иногда нанося маленькие порезы, неуспевающему следить за всем происходящим, преступнику. Удивление от собственных способностей быстро исчезло вместе с остальными эмоциями, словно вырвали вырвали всевозможные чувства. Так ощущается единение с Междумирьем: Лололошка прекрасно знал это и очень не любил. Да и разве кому-то может понравится чувствовать пустоту внутри себя? Но сейчас ему это было лишь на руку ведь боль временно оставила его, позволяя сделать первые шаги без страха упасть. Пока преступник отвлечён, у Лололошки есть возможность найти своё оружие и он просто обязан ей воспользоваться.
  Высокая трава на деле оказалась в разы ниже, стоило ему встать, а остриё меча призывно блестело от синих огоньков светящихся цветков. Пара резвых шагов и оружие, что казалось уж слишком лёгким, вновь оказалось у него в руках. Пока одно из пустотных щупалец всё же смогло ухватиться за лодыжку врага и кинуть того об стену. На это Лололошка лишь крепче сжал рукоять, продолжая безразлично смотреть на скатившегося по стене Эбардо, что уже не выглядел таким счастливым: самодовольная лёгкая улыбка сменилась грозным оскалом, что точно не предвещало ничего хорошего.
  Лёгким взмахом руки пустота начала собираться воедино и через пару секунд она превратилась в клинок: полную копию того, что сейчас у Лололошки, только цветом отличался; был полностью чёрным и вместе с оружием Эбардо не пожалел магии на чёрных рыцарей – личных бойцов одетых в теневую броню. Особенно на них выделились пустые голубые глаза, у них нет зрачков, но Лололошка уверен, что они все смотрят на него; жаждут его крови также, как и их хозяин.
  Отвращение всколыхнуло в сознании Лололошки и резко погасло, поглощённое бушующей пустотой. Он крепче сжал рукоять, готовясь к предстоящему поединку, а щупальца исчезли по приказу мироходца, желающего сохранить запасы магии: он сможет справится с нами сам, как справлялся с китами и особо буйными преступниками.
  Лезвие вонзилось в чёрное тело первого приспешника, прорывая слой брони. Оно отскочило в сторону, прежде чем потерять свою физическую оболочку и развеяться в потоках ветра.
  "Первый есть, осталось ещё... семнадцать?"
  Лололошка тяжело выдохнул, уже предчувствую долгий бой и боль в мышцах, что встретит его с распростёртыми объятьями после того как это всё закончится. Он ринулся вперёд, движимый желанием по скорее расправятся с монстрами в частности с их предводителем. Отнимая жизнь, за жизнью каждой созданной Эбардо твари, не позволяя тем хоть сколько то прикоснуться к себе и неминуемо приближаясь к виновнику торжества: его главной цели, что уже начинала заторможенно паниковать.
  Похоже чья-то пустотная магия иссякла, без возможности питать её из Междумирья, и теперь преимущество на стороне Лололошки.
  Скрежет двух одинаковых лезвий мечей заполнил пространство. Вблизи Лололошка просто не мог не обратить внимание на его крылья, одно из которых было не естественно выгнуто. Мироходец самодовольно усмехнулся впервые за весь бой, чувствуя превосходство над не состоявшимся Демиургом.
Каким бы хорошим магом не был Эбардо, судя по неловким, неаккуратным движениям лезвия и раздражённому лицу преступника – драться на мечах ему приходилось явно не часто.
  Последний удар и на место скрежета приходит мерзкое хлопание рассечённой плоти. Рот Эбардо раскрылся, а зелёные глаза в удивление раскрылись, прежде чем его тело упала мёртвым грузом, окрашивая траву в красный. Все его приспешники исчезли вместе с последним крупицами жизни своего хозяина.
  Он всё же смог победить, проткнув преступника на сквозь.
Облегчения от победы он не испытал, ведь связь с Междумирьем возвращая боль в теле в двукратном размере, вынудив бросить меч на землю рядом с трупом и прикрыть глаза, что за мгновение стали тяжелей всех грехов преступников Поэмы. Казалось, он за все свои жизни не чувствовал себя настолько измотанным.
– Я такого не ожидал от тебя, Лололошка! – От неожиданного вскрика, на первый взгляд умершего Эбардо, Лололошка вздрогнул и отошёл от него на пару шагов. – Ты продемонстрировал силу в несколько раз превосходящую силу той же Фарагонды. – Произнёс Эбардо, вставая с земли, казалось всё ещё кровоточащая, огромная рана на груди абсолютно его не волновала. – А значит, ты мне подходишь! – Поддавшись вперёд преступник схватил Лололошку за руку, возвращаясь вместе с ним в храм: место, где всё началось и где всё закончится.
  Продолжая держать мироходца за руку, Эбардо всё его к статуи, словно под венец. Лололошка ни мог пошевелить ни единой мышцей, словно его тело больше ему не принадлежало. В груди начал сворачивался клубок из тревоги, боли и обиды: его обманули, нарушили условия сделки и что ему теперь делать?