Cooking mama: kills animals (PeTA)

Рабочий день

Кэтрин уже давно перестала смотреть на часы. Время в дешёвой, залитой тусклым светом забегаловке шло словно в каком-то причудливом ритме, который она перестала отслеживать. Начальство, помешанное на экономии, закупало всё самое дешёвое, и не ощипанные от перьев куры были постоянным кошмаром в её повседневной жизни.

Перья летели, щекотали кожу и оседали на грязном полу. Ржавые ножницы для разделки часто заедали, вынуждая Кэтрин по нескольку раз с усилием сжимать и разжимать ручки. Запах, слишком знакомый, словно вплёлся в ткань её униформы и подсознания, не оставлял её даже дома.

По утрам она подходила к стоящему в углу холодильнику, в котором хлестали запахи сырого мяса, смешанные с запахом аммиака, отрывала скрипучую дверцу и вытаскивала очередную жертву промышленного извращения. Небольшие тельца, ещё не лишённые перьев, с неподвижными головами, смотрели стеклянными глазами куда-то в пустоту.

Каждое утро Кэтрин надевала прорезиненные перчатки, захватывала ножницы и начинала методично освобождать тушки от перьев. Этот процесс давно потерял свою жуткость, превратившись в обыденную рутину. Раз, два, три... Перья медленно складывались в грязноватую коробку, которая к концу дня всегда была переполнена.

Коллеги, такие же измученные и раздражённые, как и она, мелькали где-то на периферии, разделяли тишину и однообразие её труда. Повезло здесь лишь тем, кто больше стоял у плиты, или занимался другими продуктами. Начальник редко появлялся в этом углу кухни, словно боялся напитаться той же безнадёжностью.

Когда работа подходила к концу, Кэтрин порой думала как устала от таких будней, но всякий раз, взяв в руки новую тушку, понимала, что это — её привычная реальность. Мир, где кровь и перья — лишь часть рутинного дня, где жуткость стала обыденностью. Вечером, кроме посуды и запахов, ничего не менялось. Шум фритюрницы, у которой она стоит обычно только в это время суток, стал похожим на затихающий свист пара, подаваемого в космос, только здесь не было ни холодного вакуума, ни звезд.

Закрыв смену и тяжёлую, изъеденную ржавчиной дверь забегаловки за собой, Кэтрин почувствовала холодный вечерний воздух. Время ускользнуло, как это часто бывает, и последний автобус давно ушёл, оставив её с одной возможностью — идти пешком через полновесные, тёмные улицы города.