Записка | 18+

Глава 5. Первый шаг в неизвестность

Подставив лицо закатному солнцу, впитываю льющееся от него тепло. Уходящая весна заполняет улицу ароматом распустившихся цветов, свежескошенной зелени и шумом морских волн, которые едва касаются моих голых стоп, намереваясь утащить с собой; сковать в своих бескрайних объятиях, ласково дотрагиваясь до кожи. Окрашенное в кроваво-сливовые оттенки небо отражается в спокойном море, и вода кажется на удивление прозрачной.

Крик чаек теряется в скрежете карандаша о шершавую акварельную бумагу. Стержень плавно скользит по листу, оставляет после себя неровные линии, что постепенно выстраиваются в стоящие на обрывах у самого берега дома из белого камня. Они выделяются на фоне темнеющего неба, и в их окнах постепенно загорается желтоватый свет, показывая блуждающие по комнатам силуэты. Я стараюсь не отводить от зданий взгляда, пока рука плавно движется вверх-вниз, вырисовывая тени.

Когда смотрю вниз, то разочарованно вздыхаю. Никак не получается отобразить желаемое в рисунке. Все кажется не тем: кривым, ужасным, неопытным. Попытки разбиваются о скалы собственной бездарности, которая с каждым днем сильнее ощущается на плечах и давит, давит, давит. Стремительно втаптывает в грязь, возвышая надо мной поистине талантливых людей.

Как бы я ни старалась — все попытки кажутся напрасными. Сколько бы ни училась — ничего не получается. Возможно, мне не суждено исполнить собственную мечту, но думать о провале я не хочу.

Откладываю испорченный лист и снова принимаюсь за рисунок. В воображении выстраиваю четкий образ, сосредотачиваюсь на каждом движении карандаша, прислушиваясь к голосу в голове, который монотонно пересказывает прочитанную ранее теорию. Штрих за штрихом, линия за линией, попытка за попыткой. Я обязана справиться. Иначе к чему старания?

Продолжаю находиться в собственных мыслях и игнорировать надоевшую мелодию звонящего телефона, что который час отвлекает. Мне нет дела до тревожащих меня родителей или брата, я здесь, чтобы отдохнуть, спрятаться, ощутить себя свободной.

Однако весь выстроенный мир рушится, когда на плечо опускается тяжелая ладонь. Я вздрагиваю и, вскинув голову, натыкаюсь на знакомый серый взгляд. Брат поджимает губы и недовольно ведет подбородком, из-за чего светлые русые кудри, в которых запутались лучи закатного солнца, падают на лицо.