всë началось тем летом

~♡~

Элио закрывает глаза, и вот он снова в Италии, где-то в Сицилии, как много лет назад, шагает по обсаженной деревьями аллее и видит, как гость выходит из такси. Свободная голубая рубашка, солнечные очки, оголëнная кожа.
- Оливер. - первое, что услышал парень, пожимая ему руку.

Возможно, всë началось именно тогда: с рубашки, с закатанных до локтей рукавов, с улыбки, с первого прикосновения и его имени.
Может, это началось после его приезда, когда во время обеда Оливер сел рядом, и Элио вдруг заметил, что лëгкий загар, обретëнный им в течение краткого пребывания на Сицилии, не коснулся его ладоней, и нежной кожи шеи.
Вероятно, это началось на пляже. Или на теннисном корте. Или во время совместной прогулки в самый первый день, когда парню поручили показать гостю дом и окрестности.
Или же это началось в тот день, рано утром, когда они впервые отправились на пробежку. Элио нравилось обгонять грузовичок молочника, который ещë совершал свой утренний объезд, затем пекаря, которому только предстоит начать дневную торговлю. Нравилось бежать вдоль берега, когда на набережной ещё не было ни души, а его дом казался далëким миражом.
Возможно, это началось как-то днëм, когда Элио сидел у бассейна во внутреннем дворике и бренчал что-то на гитаре, а Оливер лежал рядом на траве. Он сверлил парня взглядом, пока Элио перебирал струны, а когда внезапно поднял глаза, чтобы посмотреть, нравится ли ему мелодия. Оливер беззастенчиво улыбнулся. Наверно, уже тогда он понимал, что они флиртуют.
Скорее всего это началось на следующий день, когда они играли в волейбол. Во время перехода, потягивая приготовленный Мафальдой лимонад, Оливер положил руку ему на плечо и легко сжал пальцами, имитируя массаж. Ничего особенного. Но парень растерялся и резко вырвался, потому что ещё секунда - и он бы сдался. Удивлëнный такой реакцией, Оливер извинился и добавил, что вовсе не хотел сделать больно. Меньше всего Элио хотел напугать его, поэтому быстро ответил, что ему не больно, и на этом закрыл тему.
Элио хотел прикоснуться к его коленям и запястьям; он любил смотреть, как Оливер играл в волейбол или теннис; как его волосы становились светлее с каждым днëм; как его свободная голубая рубашка, трепетавшая от ветра, обещала хранить запах его кожи и пота, одна мысль о котором возбуждала. Элио обожал его манеру повторять то, что парень сам только что повторил. Это было похоже на лёгкое прикосновение или жест, абсолютно непроизвольный вначале, но совершаемый сознательно во второй раз и уже намеренно - в третий. Как же Элио любил, когда Оливер нарушал тишину, чтобы сказать что-нибудь, что угодно, или спросить, что парень думает о писателе или слышал ли он когда-нибудь о таком-то учëном. Элио нравилось подшучивать над ним. За что иногда Оливер запускал в парня скомканным полотенцем. Получать от него люлей ему тоже нравилось.
Им нравилось обсуждать музыку, особенно когда парень усаживался за фортепиано. Иногда Оливер просил сыграть что-нибудь в той или иной манере. Ему нравилось, как Элио объединял двух, трëх, иногда четырëх композиторов в одной пьесе.
В один прекрасный день, Элио привëл его в своë особенное место, куда парень часто приходил читать в одиночестве. Не сосчитать, сколько книг он прочëл здесь. Оливеру тоже понравилось то место. Прямо под ними расстилалась застывшая в безмолвии бухта. Вокруг не было ни следа цивилизации, ни домов, ни пристани, ни рыбацких лодок. Вдали виднелась колокольня, а если приглядеться, дом Элио и соседние виллы. В тот день они впервые поцеловались. А после Оливер влюблялся в него каждый день. Он отнимал у Элио полотенце, когда парень выходил из ванной. Он обнимал его голого, чувствовал его мурашки на коже, он щетиной терся о его мягкую, молочную кожу. Элио смотрел в глаза Оливера, повинуясь полностью ему, его внезапным желаниям. Он делал всë, о чëм старший его безмолвно просил. Оливеру нравилось наблюдать за ним в те минуты, когда парень не смотрел на него, когда он садился на подоконник и глядел вниз, закуривая сигарету. Оливер был
самой трудной загадкой выпавшей на участь парня. Свои будущие достижения Элио представлял только рядом с ним. Он видел в нëм все красоты этого света, он был самым жарким пламенем и самым холодным айсбергом. Он любил Оливера всем своим существом.
Однажды за обедом, пока Мафальда расставляла десерты, а все были увлечены разговором, взглянув в свою тарелку, Элио вдруг понял, что красная жидкость бежит у него из носа. Парень быстро взял салфетку и поднëс еë к носу.
- Мафальда, лëд, пожалуйста, побыстрей, - произнëс Элио как можно спокойней, показывая, что контролирует ситуацию.
- Ничего страшного. - сказал он, извиняясь перед гостями.
Последовал шорох быстрых шагов, кто-то входил и выходил из столовой. Элио сидел на полу с закрытыми глазами, прижимая к носу ледяной компресс.
- Элио, у тебя всë нормально? - спросил Оливер, заглянув к нему.
- Поседи со мной. -
- Если ты так хочешь. - улыбнулся он, присаживаясь рядом. Элио непринуждённо закинул свои ноги на бëдра Оливера, от чего шорты парня задрались. Мужчина с интересом наблюдал за движениями стройных ножек.
- Знаешь, мне нравятся твои ноги. Они красивые. - произнëс Оливер, поглаживая чужое колено.
- У тебя есть фетиш, о котором я не знаю? - спрашивает Элио, когда мужчина прижимается губами к изгибу его ступни.
- Нет, - его рот тянется к лодыжке, а ладонь проникает под шорты, и скользит вверх по бедру.
- У меня фетиш на тебя. -
Оливер пощипывает еë. Спустя мгновение Элио дëргается и почти бьëт старшего ногой по лицу, когда зубы прокусывают его чувствительную кожу до крови. Оливер придвинулся ближе. Он пристально разглядывал его лицо, затем коснулся пальцем нижней губы, провёл им влево, в то время как парень наблюдал за его улыбкой.
- Можно тебя поцеловать? -
- Да, пожалуйста. -
Затем он приник к его губам нежным поцелуем, пока не осознал, с какой жадностью Элио отвечает ему. Хотел бы он так же, как Оливер, уметь рассчитывать силу своего поцелуя. Пытаясь спрятаться за этим поцелуем, Элио хотел отчаянно забыться, и раствориться в нëм.
- Теперь тебе лучше? - спросил Оливер после. Вместо ответа Элио приблизился и снова поцеловал его, но грубо, потому что парня переполняла страсть. Он не знал, чем всë это закончится, но сдавался ему дюйм за дюймом, и Оливер, понимал это, так как всё ещё сохранял дистанцию. Но в тоже мгновение у Элио вновь пошла кровь из носа. Оливер попробовал отстраниться от его губ, но, едва решив прервать поцелуй, понял, как сильно хочет, чтобы он не заканчивался. Вкус крови на языке будоражил сознание и заставлял хотеть большего. Были два влажных языка, соединившихся друг с другом. Всего остального словно не существовало.
- Не забывай обо мне. Не забывай моих трепетных касаний, - шëпотом произносит Оливер, водя кончиком носа по тонкой шее.
- Ласковых слов, медленных и бесконечно нежных поцелуев везде, где только возможно и дозволено, - монотонно продолжал он, осыпая хрупкие плечи поцелуями.
- Помни о моей безграничной любви, которую я продолжаю питать по сей день. - договорил Оливер, заключая парня в свои удушающие объятия. А через пару недель он уехал навсегда.

Однажды зимой, в канун Рождества, в доме Элио раздался телефонный звонок. Это был Оливер. Он сообщил, что скоро женится, а парень, подавив свои чувства, сказал, что рад за него.
- Элио, Элио, Элио.. - с надеждой шептал он тогда.
- Оливер, Оливер, Оливер.. - последнее, что услышал парень, перед тем, как связь оборвалась.

Элио оглядывается на то лето и с удивлением отмечает, что в жизни присутствовало столько чудесных мгновений. Италия. Лето. Треск цикад в середине дня. Комната Элио. Комната Оливера. Балкон, отрезающий их от остального мира. Тëплый ветерок, доносящий в комнату запахи сада. Лето, когда Элио полюбил рыбачить, потому что любил он. Бегать, потому что любил он. Лето, когда его чувства были обострены до предела, и стоило парню услышать пение птиц, уловить запах цветов, почувствовать тепло, поднимающееся от нагретой солнцем земли, как всë это невольно связывалось с ним.
Эти чувства отпечатались в каждой популярной песне того лета, в каждой книге, прочитанной им во время и после его пребывания, во всëм, начиная с запаха розмарина в жаркий день и заканчивая неистовым послеполуденным стрекотом цикад. Запахи и звуки, знакомые с детства и наполнявшие жизнь Элио из года в год, вдруг нахлынули на него и навсегда слились с событиями того лета.

Всë началось тем летом, когда Оливер поселился в доме Элио.

The End