Necroverse

Sacramentum

Неприятный скрип двери отвлек Намджуна и Сокджина от недолгого, но утомительного спора. Они оба хоть и были старыми друзьями, но в упертости друг другу не уступали. Если уж их мнения расходились, то раньше их мог разнять только Еджун, даже Таюн никогда не вмешивался в их споры. Муж Сокджина не обладал тем стержнем, что был у Еджуна, наверное, это его и погубило.
Донхен завозился на руках своего отца, тихо заворчав, но не проснулся, только скривился, будто вот-вот заплачет. Наверное, ему что-то снилось.

Повисла тишина. Намджун перевел взгляд с ребенка на Юнги и Чимина, вошедших в его комнату. Судя по их выражению лиц, хороших вестей эти двое не принесли.
— Пусто. Их нигде нет. Но мы нашли пикап недалеко от северной части деревни, — тихо заговорил Юнги, проходя вглубь комнаты, и опустился на пол у стены.
По его лицу было видно, что он сильно вымотан, но, пока не нашлись четыре человека из их группы, было не до отдыха. Половина из них исчезла черт знает где, и Юнги не мог перестать думать о том, что, если бы он пошел с ними, а не остался вместе с Чимином, отношения с которым у них наконец-то начали налаживаться, все четверо были бы сейчас здесь, в безопасности.
С момента пропажи Чонгука, Тэхена, Хосока и Чонсоля прошли почти сутки. Ребята отправились на вылазку ранним утром, а сейчас за окном солнце неспешно выглядывало из-за горизонта, начиная новый день. Только вот облегчения этот день не принес.
— Они же не могли набрести на орду? — осторожно уточнил Сокджин.
Намджун поморщился.
— Какая к черту орда? Остались бы хоть какие-то следы сражений, притоптанная земля, если бы тварей было много. Их собственная, свежая кровь, в конце концов.
Мертвецы, как правило, жрали только живых. Пока человек трепыхался, корчился и кричал от боли, даже если уже хрипел, он все еще представлял интерес для этих тварей. А как только жертва замолкала, как только сердце прекращало биться, им становилось все равно.
— Они могли убежать, — осторожно предположил Чимин, чем вызвал нервный смешок на губах Лидера.
— Сам-то в это веришь? Набреди они на орду, в первую очередь бросились бы к машине и свалили, а не уходили дальше от нее. У нас есть правило — транспорт всегда находится рядом. Тебе ли не знать, Чимин.
Омега замолчал, опустив взгляд в пол, и задумался. Юнги осторожно коснулся его ноги, погладив по икре в знак молчаливой поддержки, и юноша опустился на пол рядом с ним, приобняв свои колени.
Незнание разрывало голову и то, что было в груди. Сердце билось так отчаянно, страх потери и неизвестности заставлял его едва ли не выламывать ребра.
— Нашли еще что-то кроме пикапа? — спросил Сокджин, устремив взгляд на Юнги, но альфа поморщился и покачал головой.
— Несколько мертвецов. Судя по их травмам — почерк Тэхена и Чонгука. Совсем недалеко от машины, которую мы пригнали, кстати. Мы не пошли вглубь деревни, там сновало много тварей. Быть может, стоило заглянуть и туда, только...
— А Ильсон? — вдруг перебил Чимин, подняв на мужчин взгляд. — Это мог быть Ильсон? Он ведь обещал, что то была не последняя наша встреча. Может, он не поверил нам и решил выведать информацию у части группы? Не напал по какой-то своей причине, решил, что будет проще нас разделить?
Все замолчали.
Донхен на руках Намджуна снова завозился, и альфа, встав с места, начал неспешно измерять шагами комнату, укачивая на руках сына. Ему еще рано было просыпаться, так что его отец искренне надеялся, что малыш поспит еще хотя бы полчаса.
— Мог, — отозвался он, переглянувшись с Джином. Хирург кивком головы подтвердил догадки омеги.
— Это имеет место быть. Не могли ведь они провалиться сквозь землю.
Это все усложняло. Они ведь и правда хотели просто уехать отсюда. Единственное, что им нужно, — немного времени. Но Ильсон был словно маленькое капризное дитя, и полагаться на его человечность не приходилось. Он ведь думал, что Чонсоль — родитель Донхена, однако без сожаления разлучил младенца с папой. Так о какой человечности могла идти речь?
— Ты говорил, у него много людей, хорошо оборудованное поселение. Если эти четверо там, то считай, мы их больше не увидим, — поморщился Юнги.
Это было логично. Что они могут сделать втроем?
Почему втроем? Да потому что Донхен все еще был с ними, а оставлять ребенка одного было отвратительной идеей. Такой, что ее и вовсе не должно было существовать. Кто-то должен был остаться с ним здесь, в безопасности. Если, конечно, после произошедшего их дом еще можно было таковым назвать.
— Предлагаешь бросить их там? — криво усмехнулся Сокджин, но Юнги промолчал.
Чимин встревоженно завозился на месте и нахмурился, бросив острый, недобрый взгляд на Юнги. Такой, словно в одно мгновение он разочаровался в направлении мыслей этого мужчины. Но Юнги поспешил продолжить:
— Я такого не сказал. Я лишь пытаюсь рассуждать логично. Их нужно вытащить из лап этого говнюка, только как? Нам нужно хорошо все обдумать, прежде чем действовать. В конце концов, мы все еще не уверены, что они действительно в поселении Ильсона. Это лишь предположение.
Сокджин, не в силах сидеть на месте, поднялся с матраса, на котором уже в одиночку спал Намджун, и подошел к окну, скрестив руки на груди. Им бы немного передохнуть, успокоиться, выспаться, в конце концов. Но даже после краха цивилизации достигаторства и вечной конкуренции время все еще было роскошью для них. Наверное, это никогда не изменится, а гонка никогда не закончится.
— Мы своих не бросим. У них есть снайперы, но я уверен, что даже в их обороне есть слабые места, нужно их только найти. Мы отправимся спасать их даже ценой собственной жизни, потому что они бы нас тоже не бросили, в этом я уверен как в себе.
Юнги не стал с этим спорить, ведь был солидарен. Только вот как им это выяснить? А Донхен?..
Задумчивый взгляд альфы упал на притихшего на руках отца младенца.
— Думаю, разумно идти нам троим, — заговорил Намджун, — мне, Юнги и Сокджину. Чимин пусть остается с Донхеном, и если что-то пойдет не так, Юнги сможет выбраться. Мы прикроем тебя, чтобы ты забрал Чимина, Донхена и... не знаю. Вы вдвоем выживете. Уверен, я могу доверить вам своего сына.
Чимин нахмурился и поднялся на ноги. Он сделал уверенный шаг навстречу Намджуну, глядя ему в глаза.
— Хочешь бросить своего сына на меня? Хочешь, чтобы он остался сиротой?
На губы Лидера легла горькая улыбка, полная печали и скорби. Чимин только сейчас заметил, что в его волосах показалась проседь, лицо Намджуна осунулось и постарело после смерти Еджуна, его взгляд стал безжизненным, уставшим. Раньше его глаза горели любовью к своей семье и яростью, направленной на всю несправедливость этого чертового мира. А теперь там не было вообще ничего, кроме боли.