Он безмолвно бродит по комнате. Она проводит ладонью по многочисленным ссадинам на ногах, оставленных острыми ветвями, что были сорваны ветром.
Порывисто обнимает, сбивает с толку, заставляет потерять в пространстве на мгновение. Она глотает слёзы, заставляя стекать их в свою прослойку из ваты где-то глубже души.
Он безмерно близко. И запредельно далеко. Его поцелуи стекают по стеклу дождевыми каплями. Они такие же нечёткие, размытые, но дарят неизмеримое наслаждение.
А затем оставляют пустоту. В теле, в голове, сердце.
Его имя остаётся горечью на языке, проще давиться бесчисленное количество раз, чем произносить вслух.
Она – открытая книга,
Его сердце из льда и стали.
Здесь всё поросло травой и превратилось в пыль.
И он, столько лет являвшийся самой катастрофичной пыльной бурей, теперь стоит перед ней.
Его взгляд – пустой и безжизненный, обозначал полное смирение. Он сдался и проиграл.
Шансов больше не было. Все стены рухнули, он строил их заново бесчисленное количество раз, заранее зная, что однажды это всё упадёт грузом на собственные плечи.
Сломленный, побеждённый – но весь её.
Стоя в дверях, его душа ударилась о её ноги открытой книгой,
Но сердце её, уставшее, замёрзло и покрылось сталью.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
ЭНУЭМЕНТ
Short StoryИ пока одни зашивают свои раны белыми нитками, другие плетут куклу Вуду из чёрных, затягивая в болезненные узлы. И пока одни плетут чёрные узлы, другие перевязывают их белыми нитями, обрекая себя на безвозвратную тихую серость.
