Часть 3

1.1K 76 18
                                    

Хёнджина всё раздражало. Солнце за окном было слишком ярким. Люди вокруг улыбались слишком широко. Ебучие птицы по утрам пели слишком жизнерадостно. Хвану хотелось запереться у себя в комнате, отключить телефон, зашторить окна и засесть в приставку на несколько дней.

Или просто разбить кому-нибудь ебало.

А если точнее, то одному конкретному человеку.

Хан, мать его, Джисону.

От одного упоминания «нового друга» Феликса Хёнджина передёргивало. Джисон был воплощением слова «раздражающий».

Он постоянно смеялся, громко говорил, размахивал руками, обнимал его Феликса, отпускал идиотские пошлые шутки и (что сильнее всего выводило Хвана из себя) заканчивал за Феликсом предложения, словно те были знакомы целую ебаную тысячу лет. А хуже всего то, что, даже когда этого клоуна не было рядом, он постоянно писал Феликсу сообщения. И теперь Хёнджина стали раздражать звонкие звуки ебучих уведомлений из телефона друга.

У Хвана рычание зарождалось где-то в горле. Волосы на загривке стояли дыбом. А кулаки сжимались от злобы и словно чесались.

Из-за всего этого последние две недели лета, которые с возвращением Феликса должны были быть самыми охуенными за год, превратились в настоящую пытку. И с каждым днём настроение Хёнджина становилось всё хуже и хуже. Настолько, что однажды он чуть не подрался с отцом-альфой за неосторожный комментарий насчёт обеда и кулинарных навыков отца-омеги.

Из хорошего было одно: дед-омега на старости лет нашёл себе молодого альфу — «Ему всего 55, внучок!» — и укатил с ним на море «пить водку и не вылезать из постели». Хёнджина от подробностей из уст деда слегка передёргивало, но свободная хата все волнения покрывала с лихвой. Ведь должен был кто-то заботиться о фиалках на подоконнике в зале.

О них, кстати, Хёнджин не вспоминал уже дня два. Получив от отца-альфы взбучку, он собрал самое необходимое и съехал на недельку в пустующую хату деда. Чтобы ненароком не нарваться на что посерьёзнее.

— Ты ЧТО сказал Мистеру Хвану? — задыхаясь от возмущения, спрашивал Феликс.

Фел же, прознав, что у Хёнджина есть свободные апартаменты, заявился к другу на следующий день без приглашения.

— Что суп был пересолен, — неохотно отвечал успевший отхватить от отца подзатыльник Хёнджин, — а ещё, что котлеты не дожарены.

Мой (истинный) лучший друг (Хёнликсы)Место, где живут истории. Откройте их для себя