«Жили-были царевна невиданной красы и молодец, на которого даже солнце не глядело...»
— Ой, Баюн, помолчи, — отмахивается Мара, потому что на всю жизнь вперёд этих сказок наслушалась.
— Но Хозяин! Мур-мяу! — толстый полосатый кот оборачивается и смотрит обиженно на Мару, что заплетает длинные светлые волосы в косу. — У вас царапина!
— Оставь! Царапина меня не убьёт. Пойди лучше поворчи на родителей...
— Ваши отцы, Хозяйка, заняты благородным делом, а ваш брат готовит всё к празднику... ой! — золотые глаза сверкают в ужасе. Проговорился... Вечно этот кот портит всё веселье.
— Праздник, значит? — тонкие губы Мары изгибаются в лёгкой усмешке.
— Ай-я-яй! Вы ничего не знаете, Хозяйка!
— Добро. А теперь рассказывай!
— Готовят на девятнадцатый ваш день рождения пир... Позовут гостей видом не видано! Большой день! Дары готовим, будут пляски!
Мара только вздыхает. Любят же её родные ни с чего праздники устраивать. Быть может, прежде Мара ещё находила в этом нечто занимательное, но после пятнадцати пиры стали навевать на неё скуку. Маре хотелось приключений. Маре хотелось странствий! А папа напоминал, что ей не за море пора, а замуж. Но какая же скука!
Хотя лучше уж пусть говорят про супружество, чем пылинки с неё сдувают, лишь бы она нигде не поранилась, не попала в передрягу и не померла случайно. Не успокоятся родительские сердца, всё напоминают про неведомое проклятие. Будь оно неладно! Сколько бы ни кручинились родные невесть о чём, Мара взрослела, расцветала да только не чуяла на себе никакого проклятия, возникшего ещё до её рождения.
Пустое это!
— Баюн, передай-ка мне гребень, — просит она, взглядом поискав заколку золочёную.
— Мур-мяу! — недовольно мяукает кот и спрыгивает с тёплой печи с неохотой, чтобы притащить Маре искомое, лежащее от неё же всего в паре аршинов. Ну, а для чего ещё ей ручной волшебный кот, если он просто так посиживает?
— Благодарствую!
— Всё для вашего довольства, Хозяйка!
«Умрёт! Илья умрёт... Два часа... Два часа...»
Мара широко зевает. Да дела ей нет до гибели несчастного Ильи! А шёпот мёртвый всё не утихнет. Шамановы силы иногда доставляют Маре столько хлопот... Вечно чудятся ей существа странные, да голоса бродят за ней бестелые.
«Пожрать! Всё пожрать до костей!» — шипят голоса по тёмным углам, и тени серые подбираются к Маре всё ближе, стараясь уцепиться за красную расшитую чёрной рунической вязью понёву традиционная юбка, надеваемая поверх рубахи. — «Тебя пожру! Обглодаю до костей! Обглодаю до костей! Я голоден! Голодный... Пожру тебя...»
— Хозяйка? — с беспокойством полосатый Баюн переступает с лапы на лапу, на что Мара закатывает глаза и, выбрав таки ленту, наконец, отдаёт приказ.
— Баюн, расправься с ними.
Золотой браслет из тонких колец на запястье озаряется светом волшебным и становится цепью, что соединяет Мару с таким же золотым ошейником Баюна. Кот растёт в размерах, когти его становятся огромны, а зубы остры. Не кот это больше — чудище!
— Мур-мяу! — гремит кот, заняв собой большую часть комнаты, и набрасывается на тени. Рвёт их на куски, жуёт их с наслаждением, пока те пищат от боли.
И кто кого сожрал в итоге? Мара морщится от громких звуков расплаты, которых никто больше не слышит в этом доме. И как родные думают её защитить, когда даже не видят, с кем борются? Ха. Как бы изобразить так, чтобы Маре поверили, что она пира совсем не ждала?
— Хорошая работа, Баюн, — кивает она, когда кот вновь возвращается к своим привычным размерам и принимается вылизывать лапы. От теней серых остались лишь ошмётки и мерзкий запашок.
Маре невыносимо скучно. Она выходит из опочивальни, хлопнув дверью.
Пожалуй, надо расплакаться от счастья, чтобы неогорчать брата и родителей, когда те позовут её на праздник... Да, Мара так ипоступит.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Сложности монархии 18+
FantasyРусь поделена между племенами, основными богами которых являются священные звери, но 20 лет спустя люди уже не помнят об этом, уже не чтят своё прошлое, как раньше. Настало время перемен! Из-за давнего обряда отца Мара теперь в опасности. Она слышит...