Том.
Я откладываю это осознание в долгий ящик.
– Вот что произойдет. Я дам тебе несколько дней, чтобы ты привыкла к новой жизни и пришла в себя. В эти несколько дней я хочу, чтобы ты медитировала на то, как ты намокла, когда я тебя поцеловал.
Она издает звук чистого возмущения и сползает с противоположного края кровати.
– Ты бредишь.
– Не отрицай этого. Поверь мне, будет еще лучше, когда мой язык окажется глубоко в твоей киске, а не во рту.
Ее губы раздвигаются в шоке.
Она такая чертовски невинная под всей этой бравадой.
– Когда я наконец трахну тебя, ты не будешь дрожать как лист. Ты будешь умолять меня об этом.
Ее губы на мгновение дрогнули, прежде чем она сжала их в плотную, решительную линию.
– Если ты думаешь, что я когда-нибудь буду умолять тебя о чем-то, тебе нужно проверить свою голову. Я начинаю понимать, почему ты позволяешь Неро говорить обо всем. Очевидно, что-то, что ты извергаешь из своего рта, не имеет смысла. Я никогда не захочу тебя.
– Я заставлю тебя съесть свои слова так же, как я сделал это раньше.
– Да пошел ты, – шипит она, все еще прижимая мою куртку к своей груди.
– Поверь мне, так и будет, как только ты преодолеешь этот нелепый страх.
– Какой страх? Я не боюсь тебя. Ты мне противен. Есть разница.
Я обхожу кровать и прижимаю ее к одному из толстых деревянных столбиков.
– Противен?
Лекси откидывает голову назад, предоставляя мне идеальный доступ к пышному розовому рту. Ее глаза переходят на мои губы. Она сглатывает.
– Да. – Ты ужасный лжец.
В ее глазах вспыхивает вызов, рот готов выпустить еще одну язвительную реплику, но я прерываю ее поцелуем. Мой язык проскальзывает между ее губами, и я чувствую вкус ее. Она все еще держит мою куртку, используя ее как барьер между нами, но я чувствую каждый ее изгиб, когда прижимаюсь к ее телу. Кровь приливает к моему члену.
Я обхватываю ее и позволяю своей руке лечь прямо на ее голую попку. Ее пальцы впиваются в мою рубашку, и она начинает отвечать на поцелуй.
