Драго
Есть только одно наказание для шпионов и лжецов - медленная и мучительная смерть.
И моя милая, ангельская жена, которая околдовала всех в моем доме, начиная от моих людей до собак, самая худшая предательница из всех.
Но, кажется, и я попал под...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Я выхожу из-за дерева и целюсь из пистолета в человека, присевшего у фонтана. Пуля попадает ему в затылок, кровь забрызгивает белый мрамор. Я уничтожу всех ублюдков, посмевших напасть на мой дом и семью. Мой взгляд перескакивает на последнее окно на последнем этаже. Свет погас, как и во всех остальных частях дома. Сиенна, наверное, в бешенстве, но Адам сказал, что оставил Тару с ней. Это обстоятельство несколько сглаживает мою тревогу. Я чуть не лишился чувств, когда получил второй сигнал от Рельи, и едва избежал столкновения с полуприцепом, когда нажал на педаль газа. Даже в меньшинстве мои люди хорошо отбились от ребят Богдана. Большинство нападавших мертвы, их тела устилают газон и асфальт вокруг брошенных фургонов. Несколько человек еще живы, пытаются затаиться и ждут удобного случая для бегства. Этого не произойдет. Я уже приказал охранять ворота, а Филипп уже там с тремя нашими ребятами, готовыми прикончить любого, кто попытается сбежать. Справа от меня, когда я направляюсь к особняку, раздается глубокое рычание. Бросаю взгляд в ту сторону и вижу, как Перун и Зевс рвут на части человека в тактической одежде. Света достаточно, чтобы разглядеть подходящие атласные банты на шеях моих собак. Сегодня оранжевые. На губах появляется улыбка. Это означает, что моя жена одела собак после моего ухода. Она любит сочетать их банты с тем, что надевает сама. Мой сияющий маленький комочек радости, кажущийся гораздо больше, чем на первый взгляд. Черт побери, я не могу не любить эту женщину. Звук двигателя машины заставляет меня оглянуться в сторону особняка. Бели паркует фургон рядом с дверью кухни. Адам выходит из дома, держа одного из моих парней в пожарном лифте. Илья и Йован следуют за ним, поддерживая Релью между собой. Я стискиваю зубы. Чертов Сальваторе Аджелло. Терпеть не могу этого человека, особенно зная, что он заставил Сиенну шпионить для него. Хотел бы я сказать ему, чтобы он засунул в задницу свое предложение лечить моих людей в его больнице, но, к сожалению, мы оба знали, что я ни за что не откажусь. И я уверен, что он найдет способ получить деньги за свою услугу. Несомненно, с процентами. Бели запрыгивает на водительское сиденье, отъезжает, лавируя между машинами румын и мертвыми нападавшими, и направляется к воротам комплекса. Избавиться от всех трупов и фургонов будет очень непросто. Держа оружие наготове, Адам и Йован подходят к кровавому месиву, скопившемуся перед входными дверями, и осматривают убитых. Илья тем временем направляется к задней части дома. — Ты нашел Богдана? — спрашиваю я, подходя к нему. Адам качает головой. — Я его видел мельком, так что он точно был здесь. Йован проверяет задний двор. Я позвоню парням у ворот и узнаю, может быть, они его поймали. — Я хочу, чтобы все были начеку, пока его тело не будет найдено. Перестрелка прекратилась, и, похоже, мы наконец-то закончили облаву на людей Богдана, слава богу, но я не назову ее законченной, пока не увижу труп этого ублюдка своими глазами. Бросив последний взгляд на трупы, выложенные вдоль дороги, я направился к гаражу, чтобы проверить, не прячется ли там кто-то из ублюдков, но краем глаза уловил отражение мерцающей бирюзовой синевы. Я резко поворачиваю голову в сторону и вижу фигуру, стоящую в дверном проеме кухни. Электричество в доме восстановлено, поэтому я отчетливо вижу, как на меня смотрит моя жена в леггинсах цвета русалки. С моих губ срывается облегченный вздох, когда я вижу, что она цела и невредима. Однако в следующий момент меня охватывает ярость. Неужели она была там все это время, пока вокруг сыпались пули? — Какого черта, Сиенна! — реву я, прокладывая путь через лужайку и бросаясь к ней. Я убью того, кто позволил ей спуститься вниз. — Возвращайся в дом. Сейчас же! Она просто смотрит на меня, а по ее щеке скатывается слеза. В ее глазах, устремленных на меня, читается полное облегчение, и моя ярость тут же рассеивается. Она волновалась за меня. — Я сказал, возвращайся в дом! — Я продолжаю кричать, но она только улыбается. Что же мне с ней делать? Никому не позволено игнорировать мой прямой приказ, но когда речь идет о ней, я не особо возражаю. Черт побери. Я успеваю сделать всего несколько шагов, как глаза Сиенны бросаются в сторону, куда-то за спину. Улыбка исчезает с ее лица, и на смену ей приходит ужас. Это не осознанное движение. Никаких рациональных мыслей, только чистый инстинкт, когда я поворачиваюсь на пятках, прикрывая жену и встречаясь с опасностью, которая ждет меня впереди. Мой пистолет взведен, металл греется в ладони, когда я поднимаю руку, готовый нейтрализовать угрозу. Но я слишком медлю. Выстрел пронзает воздух.
