Aftg & Tiny Bunny Ver. 2

17. Любовь витает в воздухе

Капли дождя тихо и монотонно стучали по подоконнику и стеклам, создавая беспорядочный ритм, лишённый смысла. Вода стекала по стеклу, оставляя за собой извилистые дорожки, по которым медленно скатывались всё новые и новые капли. Старый ветхий дом был словно окутан серебристым туманом. Как в одном из рассказов, который Антон когда-то читал маленькой Оле.

У открытого окна в одних трусах стоял Рома. В одной руке он держал сигарету, из которой лениво струилась тонкая нить белого дыма. Изредка он касался губами сигареты, глубоко вдыхая, а затем медленно выдыхая дым. Антон видел его задумчивый взгляд, направленный вдаль, на серые облака. Он был безнадёжно погружён в свои мысли, о которых так хотелось знать.

— Откуда у тебя сигареты? — спросил Антон, переворачиваясь на живот. — Мне казалось, они закончились ещё тогда, когда мы прибыли в Россию.

Послышался ехидный смешок, и Рома с довольной ухмылкой обернулся:

— Нашёл заначку у Эндрю. Думаю, он будет не против.

— А мне кажется, наоборот, — безэмоционально произнёс Антон, привыкший к его безрассудным выходкам. — Наверное, уже стоит возле школы и капает тебе могилу.

— Ты преувеличиваешь. — Выкинул Рома окурок в окно.

— Не думаю. Просто ты не знаешь, на что способен Эндрю.

Рома рассмеялся, плюхаясь на кровать:

— Он, как чихуа-хуа, может лишь рычать дам гавкать.

— Ты уже забыл, что произошло при первой встрече?

— Всего-то по угрожали друг другу. — Перевернувшись, Антон вытянул руку, вмиг напомнив Роме о затянувшемся порезе от ножа. — Да, ты прав. Он не просто гавкающая чихуа-хуа, а цепная гавкающая чихуа-хуа.

— Ты сумасшедший. — Он устало покачал головой.

Клыкасто улыбнувшись, Пятифан всем телом навалился на худенького Петрова, заключая того в крепкие объятья. Было приятно просто лежать и не думать ни о чём, наслаждаясь присутствием друг друга. Нежные короткие поцелуи, аккуратные касания.

— Вот бы это никогда не заканчивалось, — прошептал Антон, невольно поглаживая мягкие волосы Ромы, лежащего на груди.

— Блядь! Молчи.

— Что? Почему?

— Ты слишком милый, — буркнул он и Антон, как впервые влюблённый, покраснел.