Разрушенный дворец

30

Элла
Вечером в пятницу Стив везет меня к Ройалам, не переставая ворчать.
– В мои времена парень приезжал за девушкой к ней домой, а не в дом своего лучшего друга.
– Так проще. Уэйду не придется ехать за мной через весь город, – пожимая плечами, отвечаю я.
А еще мне очень хотелось взглянуть на Рида в смокинге. Но об этом я вслух не говорю.
Когда мы проезжаем через ворота Ройалов, я невольно задумываюсь о том, как круто изменилась моя жизнь с того дня, как я впервые приехала сюда. Еще несколько месяцев назад я танцевала стриптиз в злачном клубе под названием «Дэдди-Джи». Сегодня я сижу в невообразимо дорогой машине, на мне платье, которое, по словам Вэл, стоит дороже, чем год обучения в Астор-Парке, и туфли, украшенные кристаллами известного бренда. Вэл три раза произносила его название, но мне так и не удалось запомнить. Я выгляжу как Золушка, только из реального мира: при мне и бальное платье, и хрустальные туфельки. Вот только не знаю, кто в этой ситуации фея-крестная – Каллум или Стив.
Спортивная машина Стива объезжает фонтан во внутреннем дворе. Мы останавливаемся перед парадной лестницей, и я распахиваю дверь, но чертова машина такая низкая, что мне, облаченной в сотни слоев шифона, никак не выбраться.
Стив усмехается.
– Погоди. Сейчас вытащу тебя.
Он поднимает меня и ставит на мои десятисантиметровые каблуки.
– Что думаешь? – спрашиваю я, вытягивая руки в стороны.
– Красавица!
Я краснею от этого комплимента. Невероятно, что сейчас передо мной стоит мой отец и смотрит на меня с благоговением и гордостью.
Он берет меня под руку и помогает подняться по широким ступеням. Мы входим как раз в тот момент, когда Рид спускается по лестнице. Он так хорош в своем черном смокинге, что мне приходится силой заставить себя не пускать слюни.
– Привет, Рид. Отлично выглядишь, – с деланым безразличием говорю я, потому что Стив стоит рядом.
– Ты тоже, – отвечает он таким же безразличным тоном.
Но его горящие глаза говорят совсем другое.
– Я буду в кабинете Каллума, – говорит нам Стив. – Элла, зайди за мной, когда приедет твой парень.
Он исчезает в коридоре, что удивительно: отцу не нравится, когда мы с Ридом остаемся наедине, и у него есть на то причины. Стоит Стиву уйти, как Рид наклоняется и прижимается губами к моей шее. От его обжигающего поцелуя в пульсирующую венку подгибаются колени.
Рид прижимает меня спиной к стене и продолжает покрывать поцелуями кожу, которая так кстати обнажена благодаря вырезу в форме сердечка и отсутствию бретелей. Мои руки опускаются на накрахмаленную ткань его белой рубашки. С каждой секундой мысль о том, чтобы снять с него всю одежду становится все более привлекательной. Но, к сожалению, все портит доносящийся снаружи рев двигателя.
Услышав сигнал клаксона, Рид неохотно поднимает голову от моей груди.
– Твой кавалер приехал.
– А поцеловать в губы? – Я улыбаюсь, стараясь выровнять дыхание.
Он прижимает большой палец к уголку моих губ.
– Не хочу испортить твою помаду.
– Порть сколько хочешь, – разрешаю я.
Его губы изгибаются в ухмылке.
– Сейчас я бы поцеловал тебя и в другие части тела.
Рука Рида опускается на мою грудь, все еще мокрую от его поцелуев. Я ахаю, когда его длинный палец проскальзывает под тугой корсет и задевает мой сосок.
– Привет, мужик! Не помни платье моей дамы! – требует Уэйд, вваливаясь в холл без стука.
Рид вздыхает, убирает руку и, покачиваясь на каблуках, говорит:
– Я всего лишь восхищаюсь роскошным телом своей девушки.
Я делаю глубокий вдох, чтобы прийти в себя, и только потом поворачиваюсь к Уэйду. Слава богу, корсаж платья сделан из плотного шелка, и мое возбуждение не заметно.
– Раз мы сегодня пара, я надеюсь, что ты принес мне восхитительный букет. Мне сказали, что размер члена парня можно определить по количеству цветов, которые он покупает.
Уэйд замирает, его глаза опускаются на длинную белую коробку, которую он держит в руках.
– Правда? Так говорят?
Рид и Уэйд обмениваются тревожными взглядами, и я чуть не умираю со смеху, глядя на них.
– Ты злая!
Уэйд марширует мимо меня, так и не отдав коробку.
Мы дружно поворачиваемся на звук шагов по лестнице. Появляются Истон и близнецы, тоже в смокингах.
Сойер кивает, увидев нас с Уэйдом.
– Наконец-то! Ну что, двигаемся? Нам еще нужно заехать за Лорен.
Все идут к двери, мы с Истоном оказываемся в самом конце. Улыбаясь, он протягивает руку и щелкает по юбке моего платья.
– Думал, ты выберешь что-нибудь облегающее и сексуальное.
– Хватит с меня вызывающих нарядов. У меня никогда не было платья принцессы. – Я трясу платьем, в которое влюбилась сразу же, как только вытащила его из коробки.
Открытые плечи делают его в меру сексуальным, но даже если бы оно было с высоким воротником и длинными рукавами, я все равно бы взяла его из-за этой пышной юбки из сотни слоев шифона, которые шуршат в такт моим шагам.
Истон ухмыляется.
– Ты всегда делаешь то, чего от тебя меньше всего ожидают. Девчонки будут рвать на себе волосы.
– Просто я делаю то, что хочу. Им тоже стоит попробовать.
Я выбрала это платье не потому, что хотела утереть нос всему Астор-Парку, а потому что оно выглядело как платье мечты. И если это единственный Зимний бал, на который я приду с Ридом, пусть официально мы и не пара, мне хотелось, чтобы у меня было самое прекрасное платье в мире.
– Неважно. Если бы ты надела обтягивающее платье, они назвали бы тебя шлюхой, а теперь они будут звать тебя как-нибудь по-другому, но я позабочусь об этом, пока Рида не будет.
От слов Истона внутри разливается тепло. Не потому, что мне нужно, чтобы за мной приглядывали, а потому что я чувствую, что Ист взрослеет. И я вдруг понимаю, что Истону тоже нужен кто-то, кто будет приглядывать за ним и заботиться о нем. Это точно не я, но до тех пор, пока он не найдет ту самую, мы будем приглядывать друг за другом.
– Я тоже буду заботиться о тебе, – обещаю я.
– По рукам.
И мы пожимаем руки.
Когда мы уже во внутреннем дворе, из дома выходят Каллум и Стив.
– Уезжаете? – спрашивает нас Каллум.
– Да, – отвечает Истон.
Уэйд останавливается у «бугатти» Стива. Он проводит рукой над капотом, не осмеливаясь прикоснуться.
– Думаю, вы должны разрешить мне сесть за руль, мистер О'Халлоран. Ради вашей дочери.
– А я думаю, что вам пора перестать вздыхать по моему автомобилю за два миллиона долларов, мистер Карлайл, и отвезти мою дочь на бал.
Святая Дева Мария! Я смотрю на отца, открыв рот.
– Два миллиона?
Все мужчины смотрят на меня так, будто это самый нелепый в мире вопрос. Но, как по мне, то это они ведут себя нелепо. Два миллиона баксов за тачку? У этих людей слишком много денег.
– Попытка не пытка. – Ухмыляясь, Уэйд подбегает к своему собственному спорткару и открывает мне дверь. – Карета ждет, миледи.
* * *
– Слушай, – спустя пятнадцать минут говорит Уэйд, пока мы стоим в длинном ряду машин и ждем своей очереди, чтобы заехать в загородный клуб, – хочу, чтобы ты знала: ты можешь прийти ко мне с любыми проблемами.
Я хмурюсь.
– Что ты имеешь в виду?
– В следующем семестре, – поясняет он, – когда, ну, Рида не будет.
– И с какими это проблемами? Например, если я забуду тампон, у тебя в шкафчике найдутся запасные?
Уэйд резко дергается.
– Рид хранит для тебя в шкафчике тампоны?
– Нет, дурила, и таким же дурацким я считаю твое предложение. Я сама в состоянии о себе позаботиться. – Но его слова чем-то напоминают мне недавнее обещание Истона, и в душу закрадывается подозрение. – Это Рид тебя надоумил?
Уэйд смотрит в окно.
– На что Рид меня надоумил?
– Хватит строить из себя дурачка.
Его плечи опускаются.
– Ладно, может быть.
– Он собирается отдавать распоряжения из своей тюремной камеры, как босс мафии?
Чрезмерная опека Рида, наверное, станет еще сильнее, когда он не сможет видеть меня каждый день. Наверное, какая-нибудь другая девчонка на моем месте почувствовала бы, что задыхается, но мне это приятно. Я не собираюсь позволять ему контролировать всю мою жизнь, но ценю его старания.
– Не знаю, может быть. – Похоже, Уэйда это ничуть не беспокоит. Поерзав на сиденье, он бросает на меня лукавый взгляд. – Значит... тюремные свидания?
Я закатываю глаза.
– Что вам всем дались эти тюремные свидания?
– Не знаю, – повторяет Уэйд. – Необычно.
Его взгляд становится рассеянным: видимо, он погрузился в мир своих фантазий, где фигурируют тюремные камеры и сексуальные игры.
Я не хочу сидеть рядом с Уэйдом, когда он проигрывает в голове какое-нибудь порно, и поэтому спрашиваю:
– Кстати, о необычном. Как дела у вас с Вэл?
Он поджимает губы.
– Что, язык проглотил? – шучу я, но его рот словно замазали клеем.
Значит, будем говорить обо всем, кроме Вэл, да? Очень, очень интересно.
– Ладно, давай не будем говорить об этом, но знай: Вэл потрясающая. Не играй с ней.
Это не прямая угроза, но Уэйд уже должен хорошо знать меня. Ему не поздоровится, если он обидит ее.
– Значит, ты так думаешь? – вдруг взрывается он. – Что проблема во мне? Женщины... – бормочет Уэйд и добавляет еще что-то, но так тихо, что я не могу разобрать.
Я поднимаю брови, но он включает музыку. Можно оставить этот разговор: эмоциональная вспышка Уэйда ответила за него.
Когда мы въезжаем на территорию загородного клуба Бэйвью, к Уэйду возвращается его обычное веселое настроение. Скованность исчезла, и на его лице вновь сияет фирменная беззаботная улыбка.
– Прости, что набросился на тебя. У нас с Вэл... все сложно.
– И ты прости, что устроила тебе допрос. Просто я люблю Вэл и хочу, чтобы она была счастлива.
– А как же я? – с притворной обидой спрашивает он. – Разве ты не хочешь, чтобы я тоже был счастлив?
– Конечно, хочу. – Я сжимаю его руку. – Я хочу, чтобы все были счастливы.
– Даже Джордан?
– Особенно она, – отвечаю я, когда Уэйд останавливает машину перед входом в клуб. – Если она будет счастлива, то, наверное, перестанет терроризировать остальных.
Уэйд фыркает, не соглашаясь со мной.
– Сомневаюсь. Она питается страхами и несчастьями других людей.
Парковщик открывает мне дверь, прежде чем я успеваю ответить, но каким бы печальным ни было мнение Уэйда, он прав. Похоже, что Джордан становится счастливее, когда люди вокруг нее страдают.
– Поосторожнее. Это моя малышка, – говорит Уэйд парковщику и бросает ему ключи. Затем, ласково похлопав по капоту, подмигивает мне. – С машинами куда проще, чем с женщинами.
– Но с машиной не будет тюремных свиданий, – напоминаю я ему.
Он усмехается.
– Дело говоришь.
Я никогда не была в этом загородном клубе, поэтому не знаю, как он выглядит, когда не украшен в фирменные цвета Астор-Парка, синий и золотой, но сегодня здесь очень красиво. Широкие белые полоски ткани свисают из центра в разные стороны зала, делая его похожим на огромную роскошную палатку. Рядом с ними развешены маленькие рождественские гирлянды. По залу расставлены круглые столы, накрытые белоснежными скатертями, а вокруг них – стулья с огромными блестящими золотисто-синими бантами. Но, несмотря на длинную очередь машин снаружи, здесь удивительно пусто.
– Где все? – спрашиваю я Уэйда.
– Сейчас увидишь, – загадочно отвечает он и ведет меня к столу в центре.
Сидящие за столом мужчина и женщина поднимаются, как только мы подходим к ним.
– Добро пожаловать на Зимний бал частной школы Астор-Парк, – щебечет дама. – Ваши имена, пожалуйста.
– Уэйд Карлайл и Элла... – Он умолкает и вопросительно смотрит на меня. – Ройал? Харпер? О'Халлоран?
– Есть Элла Харпер.
Женщина протягивает мне мешочек из шелка и маленькую бутылочку игристого сидра, на котором написано мое имя.
– Что это? – медленно спрашиваю я.
Уэйд забирает все и уводит меня от стола, чтобы стоящая за нами пара тоже могла получить свои подарки. Он засовывает бутылки в один карман, а мешочки – в другой.
– Тебе дают фишки общей стоимостью пятьсот долларов, чтобы здесь на них можно было играть.
«Здесь» оказывается комнатой, где стоят обитые сукном игорные столы и столько народа, что мне становится нечем дышать. Повсюду красиво одетые девушки, большинство в облегающих платьях с разрезами сбоку, и парни в смокингах. Похоже на сцену из какого-нибудь фильма.
– Как бы я хотела, чтобы Вэл тоже была здесь, – шепчу я.
– И я, – по-моему, говорит Уэйд, но я не уверена.
– Значит, я пользуюсь фишками, чтобы играть во все эти игры? – Я показываю рукой на столы, как в казино, пытаясь отвлечь нас обоих от мыслей об отсутствующей подруге.
– Да, а потом выкупаешь разную фигню.
Мы проходим вглубь комнаты. Там стоят два стола. За одним ребята играют в покер, за другим – в блэкджек.
– Какую, например?
– Путешествия, ювелирные украшения, типа того.
– Кто за это платит?
– Это все пожертвования. Но за твои фишки платят родители или опекуны, я так думаю.
– Значит, поэтому тут нет танцев?
В самом дальнем углу комнаты я вижу стол, полный сумок, конвертов и корзин. Похоже на вещевую лотерею, только предметы поизысканнее.
– Почему, танцы – в обеденном зале.
Я смутно припоминаю небольшой квадрат свободного пространства между столами.
– Но там так мало места!
– Вряд ли кто-то будет танцевать.
Ну конечно, кто захочет танцевать, когда можно поиграть в азартные игры?
– Когда это началось?
– Может, лет десять назад. – Уэйд хлопает по руке одного из футболистов, мимо которого мы проходим. – Никто из парней не танцевал, и вскоре они вообще перестали приходить, почти все. И вот кто-то додумался устроить здесь казино. Бум! И парни снова в деле.
Мы останавливаемся рядом с одним из столов. Здесь есть все: от сумок до ювелирных украшений и рекламных проспектов с надписями типа «Аспен», «Лас-Вегас» или «Пуэрто-Вальярта». Теперь понятно, о чем говорил Уэйд.
– Здесь ничто не стоит пять сотен, – говорю я ему, показывая на выделенные жирным шрифтом цифры, напечатанные внизу каждого листа, с пояснениями.
– Да, но ты типа должна выиграть еще фишки, а тот, с кем ты пришла, должен отдать тебе свои.
– Совсем никакой дискриминации, – бормочу я себе под нос.
Уэйд фыркает от смеха.
– В Асторе не все свободны от предрассудков. Ты разве только сейчас заметила?
Я задумываюсь: не потому ли не пришла Вэл? Кроме платья нужно потратиться и заплатить пятьсот долларов за фишки, на которые можно купить всякое барахло.
– Отстойно быть тем, кто учится по стипендии.
Уэйд хмурится.
– Тебе необязательно играть.
Я оборачиваюсь по сторонам.
– И Лиама Хантера нигде не видно. По-моему, он тоже на стипендии, как и Вэл, да?
– Хм.
Глаза Уэйда расширяются, когда до него доходит, кто именно присутствует на всех этих благотворительных балах.
Все подстроено так, чтобы бедным детишкам было не попасть сюда, и волшебные чары мигом рассеиваются.
Я нетерпеливо поглядываю на дверь.
– Ну где же Рид?
Когда он рядом, я могу стерпеть все что угодно. Но только если он настоит на своем, скоро его со мной рядом больше не будет.
Я отгоняю эту гнетущую мысль.
Уэйд пожимает плечами.
– Он точно опоздает. Джордан любит появляться эффектно.