Слабый красавец-замена хочет уйти

37

Он дважды выстрелил себе в ногу*. Шэнь Юй замолчал.

*Делать что-то без намерения, что портит ситуацию для вас самих.

Но он подумал: изменился ли Его Величество? Он уже не такой веселый, как раньше.

Некоторое время они читали вместе. Затем Шэнь Юй вдруг что-то вспомнил.

– Ваше Величество, весна пришла. Может, пойдем на прогулку? –  Шэнь Юй моргнул. – Конечно, если у Вашего Величества нет времени, я могу пойти один.

– Думаешь покинуть дворец? – спросил Шан Цзюньлинь.

Шэнь Юй подпер голову рукой и кивнул:

– Весенний пейзаж такой красивый. Каждый год я езжу в поместье. Будет жалко, если я не смогу поехать в этом году.

– Какое поместье?

– Одна из немногих вещей, что я унаследовал от матери. Ваше Величество знает, как мне жилось в резиденции господина Чжэньбэя. Иногда мне действительно казалось, что было бы лучше, если бы я все время жил в деревне и не имел бы столько забот.

Прежде чем Шэнь Юй вошел в гарем, Шан Цзюньлинь попросил одного стража из Скрытого Дракона проверить его биографию. То, что сказал Шэнь Юй, было действительно правдой. Несмотря на то, что Шэнь Юй был единственным сыном господина Чжэньбэй, у него была нелегкая жизнь в резиденции господина Чжэньбэй. Для госпожи Жу и ее сына, который был почти ровесником Шэнь Юя, само его существование было бельмом на глазу.

Шан Цзюньлинь погладил длинные волосы Шэнь Юя и мягко сказал:

– Не волнуйся, благородный монарх. Никто не сможет запугивать тебя в будущем.

Он не мог изменить то, что произошло в прошлом, но настоящее и будущее находились под его контролем. Он никогда не позволял никому угнетать Шэнь Юя, пока тот был под его крылом.

Он также знал, что Шэнь Юй ежегодно посещал определенную деревню, говоря, что собирается восстановить силы в месте, где царит тишина и покой. Но Шэнь Юй был законным сыном благородного дома. Почему ему пришлось ехать куда-то еще, чтобы вылечиться от болезни?

Потому что это было оправдание для посторонних. Только сам Шэнь Юй знал настоящую причину.

Шэнь Юй не знал, что происходило в голове Шан Цзюньлиня, но он увидел нотку беспокойства в глазах императора.