После смерти сестры Дженнифер переезжает в пригород Нью-Йорка - небольшой, но такой сказочный городок, где все проблемы остаются за могучими спинами его гор. С этого момента, казалось, ее жизнь наладилась: она встретила старого друга, вернулась к лю...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Погода за окном была прекрасной, словно в честь праздника. Еще не до конца опавшая листва деревьев переливалась под оранжевыми лучами солнца золотом, манила своей роскошностью и красотой. В небольших лужах на асфальте отражалось спокойное небо без единого облачка. Такое чистое и нежное, что создавалось впечатление, будто оно нарисовано художником. Дженнифер бежала по еще неисследованной ею улице, подмечая интересные детали: высокое корявое дерево, ярко-синюю крышу дома, припаркованный на лужайке старый красивый автомобиль. К утренним пробежкам Беккер приноровилась после того рокового дня, когда запах смерти навсегда остался висеть под потолком их дома. Находясь внутри, девушка чувствовала себя маламутом, тянущим непосильный груз. Упряжка впивалась в шею, перекрывая доступ кислороду, и тогда дверь казалась единственным препятствием, разделяющим ее от спасительного вздоха. Она бежала вдаль, не заостряя внимания ни на чем: окружающий мир, люди, мысли – все это было неважно. Главное, Дженнифер дышала. Беккер не останавливалась, даже когда боль, тянущая икры ног, стремительно росла, а бок ощутимо покалывало. В такие моменты она чувствовала себя по-настоящему живой. Ретривер что-то унюхал у заскорузлого кустарника и остановился, зарывшись мордой в жухлой листве. Девушка, вяло передвигая ногами, тоже затормозила. Уперев руки в бока и пытаясь выровнять учащенное дыхание, она осмотрелась. Улицы в этот раз снова пустовали. Все жители готовились к фестивалю с самого утра в центре города. Иногда Дженнифер видела, как они выходили из своих домов с корзинами, обтянутыми внутри войлоком, и с набитыми чем-то мешками, спешно стекаясь на площадь. На их лицах играла счастливая улыбка, а в глазах горели предвкушающие искорки. Они, сами того не подозревая, подогревали желание оказаться на долгожданном фестивале. Телефон разразился оглушающим звоном и завибрировал в кармане куртки, оповещая обладательницу о том, что пора домой. Теперь ветер беспощадно хлестал по лицу, вынуждая щуриться. Двигаться против порыва было сложно. Казалось, что она пробирается сквозь вязкую жижу, но девушку это нисколько не останавливало. Ее упертость порою была ничем иным, как глупостью. Редкие высохшие листья хрустели под подошвой, перебивая тишину: на обратном пути Дженнифер выключила кассетный плеер. Из-за поворота впереди выплыл высокий парень. Беккер опустила глаза под ноги, рассматривая мелькающие кончики ярких кроссовок, как будто видела их впервые. Неловкость взимала вверх, когда она натыкалась на изучающие взгляды прохожих. Ей хотелось набраться уверенности и когда-нибудь просто и открыто поймать чужой взгляд, а может даже широко улыбнутся, но пока для нее это было сложнее, чем поднять на руки Джуди, которая весила килограмм двадцать-двадцать пять. Краем глаза девушка заметила винтажные джинсы и распахнутую красную куртку. Тротуарная дорожка сделалась узкой. Дженнифер пробежала мимо юноши, невзначай коснувшись своим плечом его. И в ту же секунду яркий шлейф ароматов ударил в ноздри. Запахи древесины и сладкого апельсина вперемешку с чем-то еще терпким и пряным вскружили голову. Беккер замедлилась и, пересилив смущение, обернулась. Его светло-русые пряди, словно пружинки, подпрыгивали в такт размерным шагам. Шел парень, чуть согнувшись и как-то меланхолично, словно был подвержен внутренним терзаниям. Рядом с ним вдруг замаячило золотистое пятно – Джуди унюхала что-то в его заднем кармане джинсов и одержимо преследовала цель, виляя пушистым хвостом. Незнакомец ее не замечал. — Джуди, ко мне! — низким, приказным тоном велела она. Собака повела кудрявым ухом и остановилась. Девушка облегчённо вздохнула и похлопала себя по бедру, подзывая к себе. Ретривер задумчиво посмотрел на хозяйку, затем на уходящего парня, и...бросился за ним вдогонку. — Стой! — рассерженно крикнула Беккер, устремляясь за ней. Ветер подхватил короткую фразу, небрежно бросив её парню в затылок. Тот растерянно замер, подумав, что гневная реплика была адресована ему. Он намеревался уже обернуться к ней, но собака подпрыгнула и толкнула его мощными лапами в поясницу, повалив с ног. Незнакомец неуклюже мазнул в воздухе руками и с грохотом приземлился на землю. Затем тихое утро сокрушили неприличные ругательства и вскрик: Джуди вцепилась клыками ему в карман, пытаясь выудить вкусняшку. Дженнифер в ужасе подбежала к ним и схватила питомца за ошейник, пытаясь оттащить от бедного прохожего. — Я заберу у тебя Хеку! — команд собака не слушалась, пришлось прибегнуть к серьезным мерам. Услышав имя любимой игрушки и словно поняв, о чем хозяйка говорит, та нехотя разжала пасть. Она смиренно отошла к девушке и виновато потупила два черных глаза, похожих на ягоды бузины, в землю. Парень с изнуренным хрипом поднялся и отряхнулся, оборачиваясь к ним. Следы пыли въелись в куртку, делая ее тусклой, к коленке прилип выцветший дубовый лист. Сам он выглядел разгневанным: ноздри широко раздувались, губы плотно сжаты, брови сдвинуты к переносице. Кидаться с обвинениями и проклятьями, однако, он на них не спешил. Сперва прошелся по животному и девушке цепким взглядом и сложил руки на груди, будто чего-то выжидая. Дженнифер стыдливо перемялась с ноги на ногу. — Прости. Не знаю, что на нее нашло. Ты в порядке? — сконфуженно спросила она. — Твоя собака чуть не порвала мне джинсы и не откусила половину задницы, — стараясь не повышать тон, произнес он, — ты все еще думаешь, что я в порядке? Взгляд серых глаз пригвоздил ее к асфальту, не давая поднять головы. — Она никогда не бросалась так ни на кого. Мне правда жаль, — девушка поджала губы, крепче обхватив шею питомца двумя руками. Юноша устало потер затылок и шумно выдохнул. Искренность и сострадание девушки остудили в нем ярость. Недолго думая, как поступить, он вытащил из кармана потрепанный батончик с мясом. При виде лакомства Джуди радостно завиляла хвостом и предвкушающе облизнулась. Парень разорвал и так дырявую упаковку и протянул угощение животному уже без всякой злобы в глазах. — Держи, больше не нападай на людей только, договорились? — второй рукой он потрепал собаку по макушке. — Не стоит... — Беккер хотела пресечь его затею. — Как зовут? — оборвал ее юноша, наблюдая за тем, с каким аппетитом Джуди поедает батончик. Девушка заторможено подняла на него взгляд. Незнакомец обескуражил ее своими действиями. — Дженнифер, — коротко бросила она и задумчиво спросила: — А зачем вам мое имя? — Я про собаку, — он глянул на нее без издевки, но почему-то ей стало не по себе. Щеки стыдливо запылали, и она отвела глаза. «— Глупая.» — Джуди. — нервно выпалила девушка, выждав короткую заминку. — Джу-ди, — смакуя, произнес он и собака подняла на него вопросительный взгляд. — Будь послушной девочкой. Собака гавкнула ему в ответ, как бы соглашаясь. И он зашагал прочь, не вымолвив напоследок ни слова. Дженнифер дождалась, пока его силуэт скроется из виду, и побежала обратно. Никто из домочадцев на удивление еще не проснулся, поэтому девушка решила взять приготовление завтрака на себя, первым делом покормив прожорливого питомца. Под звуки двигающейся по паркету металлической миски с неприятным скрежетом и аппетитным хрустом корма, она взялась за готовку. С ней проблем у нее не было: Флоренс считала, что каждый человек должен быть в состоянии приготовить себе завтрак, обед и ужин, поэтому научила дочерей самым основным незатейливым блюдам. Скай нравилось заниматься стряпней больше, чем Дженнифер. Она делала это всякий раз с любовью и необыкновенным трепетом. Младшая Беккер восторга от процесса не разделяла и с облегчением отходила от плиты всякий раз. Девушка представила, как сестра выглядывает из-за ее плеча и недовольно бубнит: «Ты посолила? Убавь газ и накрой крышкой!». А она в свою очередь толкает ее локтем и бороздит лоб морщинами от подступающего гнева. Дженнифер обернулась через плечо, глупо надеясь, что увидит сморщенный нос и высунутый язык. Но этим тихим утренним часом она стояла на кухне совершенно одна, наедине с воспоминаниями и болью, которая с каждым днем становилась ее частью, как руки или ноги. Вскоре по дому незримой волной пробежался запах омлета с жареными ломтиками бекона. На него потянулись, как сонные мухи, родители. — Выглядит аппетитно, — довольно прокомментировал Луи, взяв в руку вилку. Флоренс всю трапезу сидела с опущенной головой, чуть ли не ныряя носом в тарелку. Она упрямо молчала и будто намеренно не встречалась с дочерью взглядом. Девушка внимательно следила за ней исподлобья. Движения женщины были нервными, руки немного дрожали из-за чего она то и дело шкрябала вилкой по тарелке. Это резало слух. — Сегодня будет проходить фестиваль осенней листвы. Может сходим вместе? — предложила Дженнифер и вдруг для себя самой отметила, что действительно хочет пойти. — Я буду патрулировать в центре, так что сходите с мамой вдвоем. — с набитым ртом произнес мужчина. Беккер с небольшой досадой поджала губы, ей хотелось провести этот вечер в кругу всей семьи. — Что скажешь? — обратилась она к матери осторожно. — Я не против. — женщина слабо улыбнулась, заталкивая в себя омлет. После завтрака девушка зашла в свою комнату и, переодевшись, подошла к коробкам, добрая половина которых была разобрана вчера. Она отставила в сторону несколько из них, снизу лежала вытянутая плоская коробка. Пройдясь по скотчу канцелярским ножом, Дженнифер осторожно открыла ее, словно боясь, что оттуда сейчас выпрыгнет что-нибудь страшное. Ее руки двигались с возбуждением и одновременно с неким ознобом. Сперва взору открылся черный чехол, молния поползла вниз с характерным звуком обнажая нежно-зеленую деку, затем деревянный гриф. Несмотря на долгое время использования, предмет был почти в новом состоянии. Беккер всегда относилась к вещам с бережливым трепетом, вне зависимости от их стоимости. Коснувшись подушечками пальцев прозрачных струн, она уняла дрожь в теле и закрыла чехол.
