Американские дикари "Дж. Дж. МакЭвой" (3 часть)

ГЛАВА 26

   «Сердца могут разбиваться. Да, сердца могут разбиваться. Иногда я думаю, что было бы лучше, если бы мы умерли, когда умерли они, но мы не умираем».
   — Стивен Кинг

КОРАЛИНА
Вытирание моего лица снова и снова не помогало. Казалось, ничто не могло притупить боль или остановить слезы. Я сидела на краю нашей кровати, ожидая своего мужа. Он мог быть здесь в любой момент, и мне нужно было быть сильной ради него, но проклятые слезы не переставали литься. Когда дверь дрогнула, я быстро села, уперев руки в бока.
— Ты видела новости? Мел и Лиам сумасшедшие. Я знаменит, детка… Ну, мой пистолет и мой измененный голос. Кто знал, что будет так легко… — Он сделал паузу, снимая обувь и оглядывая меня. — Что случилось?
Я ничего не сказала, решив вместо этого подойти к нему, я обхватила его лицо руками и крепко поцеловала. Он притянул меня к себе и обхватил руками мое тело, прежде чем отстранился и улыбнулся.
— Что я сделал, чтобы заслужить это? Дай мне знать, чтобы я мог сделать это снова!
Я не хотела этого делать. Я не могу так поступить с ним. Он потерял человека, который приютил его и относился к нему как к родному сыну всю свою жизнь — он потерял своего настоящего отца. Слезы вернулись, когда я прикусила язык. Мел сказала по телефону, чтобы я просто все сказала, что будет больно, независимо от того, как я сообщу новости, но я не хотела видеть, как ему больно.
— Коралина, поговори со мной, пожалуйста, — прошептал он, положив руку на мое лицо. — Я что-то сделал? Я знаю, что был чрезмерно заботлив, но я ничего не могу с этим поделать, я просто беспокоюсь о тебе…
Я приложила палец к его губам и сделала глубокий вдох.
— Мел и Лиам возвращаются завтра утром.
— Что? Почему?
— Детка, мне так жаль. Седрик умер, — я позволила словам вырваться наружу.
Его глаза расширились, когда он отступил от меня на шаг.
Все, что мне сказали, слетело с моих губ.
— Авиан пытался убить Эвелин и Итана, но Седрик оттолкнул их и… и получил пулю… Он так и не поднялся. Мел…
— Остановись! — Деклан закричал на меня.
Я попыталась дотянуться до него, но он оттолкнул меня, качая головой.
— Что ты говоришь? Что? Я не…Я не понимаю. Я разговаривал с ним и Эвелин несколько часов назад. Почему ты это говоришь?
— Деклан.
— Нет, это безумие. Ты ошибаешься. — Он огрызнулся на меня, когда я снова придвинулась к нему, на этот раз я притянула его в свои объятия. Он напряженно встал. — Ты ошибаешься.
Его тело начало трястись, когда он прижался ко мне.
— Ты ошибаешься. Я не могу потерять двух отцов, Кора.
Но он умер, и я хотела бы ошибаться, потому что все, что я могу видеть, были темные дни впереди.
  Как это произошло?
НИЛ
Мне нужно было увидеть ее. Без него прошло всего пару часов, а мне все еще казалось, что мне только что сказали. Мысль о реальности обжигала. У меня перехватило дыхание, как будто мое сердце проползло через него, просто желая быть изгнанным. У меня болели глаза, и мне хотелось вырвать их, хотя бы для того, чтобы облегчить постоянное жжение. Мел забрала маму и Итана домой, оставив меня с Лиамом и Кейном. Никто из нас не произнес ни слова. Мы просто сидели в нашей личной комнате ожидания в тишине, прежде чем я не смог больше этого выносить. Я должен был увидеть ее.
Мы отказались уехать без нашего отца. Мы отказались позволить ему остаться там без нас в холодной камере, как будто он был никем. Это было неправильно. Я планировал остаться в больнице на всю ночь, когда Оливия позвонила в девятый раз. Я даже не уверен, почему они потрудились оставить ей телефон, но я был уверен, что это связано с Авианом — гребаным ублюдком. Я вытащу его легкие из задницы.
Чем дольше я думал о нем, тем больше думал о ней. Я должен был увидеть ее, я должен был знать, знала ли она об этом… Было ли это частью ее плана с самого начала.
Лиам, казалось, даже не заметил, что я ушел, он просто сидел там с Кейном, который стоял рядом с ним, как гребаная скала. Казалось, он даже не дышал. Я не хотел оставлять его, но мне нужно было знать.
— Эвелин, остановись, пожалуйста! — Я услышал ее сдавленный крик, когда шел к подвалу. Там, на кровати, Оливия пыталась отбиться от моей матери, которая была на ней сверху. Она непрерывно била ее, и ее кулаки были покрыты кровью, когда они врезались в лицо Оливии.
— Ты сука! Я приняла тебя в свой дом, в свою семью, и это то, как ты меня отблагодарила? Это все твоя вина! Я убью тебя! Я убью тебя, блядь! Как ты смеешь! Ты грязная сука! Умри! Просто УМРИ! — Она отвела руку назад и ударила ее в последний раз, пока, наконец, я не оторвал ее от Оливии. Все еще разъяренная, она вырвалась из моей хватки и сильно ударила меня по лицу. Со слезами на глазах она уставилась на меня.
— Это твоя вина! — закричала она на меня, прежде чем указать на Оливию, у которой теперь была разбита губа, сломан нос и разбит лоб. — Ты привел этот мусор, эту змею, эту злобную шлюху в нашу жизнь, в нашу семью. Она хотела, чтобы все мы умерли, и теперь ее желание исполняется. Хоть раз в своей чертовой жизни, Нил Каллахан, перестань разочаровывать! Я всегда была на твоей стороне, я всегда хотела для тебя самого лучшего, и вот как ты мне отплачиваешь? Уничтожив меня? Я не могу даже смотреть на тебя. Как ты мог так поступить со мной?! — Она плюнула мне под ноги.
— Эвелин, ну же, — прошептала Мел, но она отказалась двигаться. Со вздохом Мел вытащила иглу и воткнула ей в шею. Я подошел, чтобы помочь, но Мел покачала головой, прежде чем закинуть руку моей матери себе на плечо и направиться к двери.
— Я не понимаю. Что с ней не так? Что происходит? Я никого не видела несколько дней. Не то чтобы я хотела видеть кого-то из этой тупой гребаной семье. Никто, никто не дал мне ничего поесть…
Что-то внутри меня оборвалось. Мои руки обхватили ее шею еще до того, как мой разум принял сознательное решение пошевелиться. Я обхватил ее шею так крепко, как только мог.
— Мой отец мертв, и ты расстроена, потому что кто-то не дал тебе перекусить? — Спросил я ее, чувствуя себя на удивление спокойно, когда она боролась со мной. Ее ногти царапали мои руки, когда слезы хлынули из ее налитых кровью глаз. Вместо абсолютного ужаса, который я предполагал испытать, когда наступит этот день, неестественное спокойствие охватило все мое существо. Я не чувствовал ничего, кроме желания избавить землю от этого отвратительного вируса, который я слепо распространил в своей семье
— Нил… это…не…похоже…на…тебя… — выдавила она.
— Ты меня не знаешь, — сказал я, в очередной раз удивляясь тому, насколько спокойно я себя чувствовал. Надавив так сильно, как только мог, на ее шею, я почувствовал, как что-то хрустнуло, не внутри меня, как я привык, когда имел с ней дело, но я буквально почувствовал и услышал резкий и тошнотворный треск, когда ее трахея наконец сдавилась под давлением моей хватки, и она перестала сопротивляться. Ее тело обмякло, и я уставился в ее холодные, пустые глаза. Сейчас почти не было разницы с той, что была на прошлой неделе.
Вот и все.
Она умерла.
Просто так, ничего особенного, не руками Лиама или Мел, а моими собственными. И я не пожалел об этом. Я не испытывал абсолютно никаких угрызений совести, когда смотрел на ее уже остывающее тело.
— Я разберусь с ней, Нил, а теперь иди к своей матери, — сказала Мел позади меня. — Она может проснуться в любой момент, и прямо сейчас ей нужен один из ее сыновей.
Я бросил на Оливию еще один взгляд, прежде чем встать.
Мел схватила меня за руку, прежде чем я успел выйти из комнаты.
— Мы отомстим, я клянусь в этом, Нил.
Я не был уверен, что ответить, поскольку мое сердце снова попыталось вырваться через горло. Направляясь в комнату родителей, я поднялся по лестнице, и мне показалось, что кто-то физически пытается оттащить меня назад. Возможно, это была безумная душа Оливии. Или, может быть, я просто был проклят.
Войдя в комнату, я уставился на свою мать, когда она вцепилась в то, что, как я предположил, было подушкой моего отца. Казалось, что она пыталась впитать ту сущность, которую он оставил после себя. Присев на край кровати, я даже не пытался остановить поток слез.
  Что теперь будет?