Ад - это любовь

Третья глава: Урод

1

Лицо Орфеа оказалось рядом с моим, широко распахнутые синие глаза уставились на меня в упор:
- Кто ты? - голос стал низким, похожим на мужской.
Я не мог раскрыть рот. Я знал этот голос и этот взгляд... «Мы связаны... Мы связаны!» - вспыхивало внутри меня и тут же ускользало в темноту.
- Кто ты? - повторила она.
- Никто - с трудом ворочая языком, проговорил я.
Этот ответ не удовлетворил ее.
- Твоё имя? - потребовала она.
Всё бесполезно... Я никогда не мог видеть эти глаза. Уж я бы запомнил их... навсегда, на целую вечность.
Я опустил голову и капюшон упал мне на лицо:
- Урод.

2

Я увидел, как взметнулся подол ее кружевного платья, когда она резко развернулась... увидел ее белые ботиночки на небольших каблучках...
- Спускайся вниз, - мгновение спустя послышался голос откуда-то издалека.
Я не был уверен, что это сказала она: такого голоса я прежде не слышал... Он был юным и прозрачным, и звонким, как льдинки...
Я пошел вниз. Орфеа стояла у подножья лестницы и всё время, пока я спускался, не сводила с меня глаз. От этого я так разволновался, что пару раз чуть не наступил мимо ступенек.
Она отворила дверь, и я не сразу понял, что за ней была кухня: как и везде в доме, там царил полумрак: окно было занавешено.
Потом я заметил белый пакет из супермаркета, в котором, вероятно, лежали продукты, купленные для меня,  - он стоял на большом деревянном столе.
Я не могу сказать, что видел много кухонь в своей жизни, но эта точно была самая странная... как будто из книжки про прошлые века. В ней совсем не пахло едой... лишь пустотой и старостью. Я огляделся - никакой плитки или плиты... Зато есть что-то вроде печки. Она готовит в печи?!
Я взглянул на Орфеа.
- Кухонная утварь находится там, - произнесла она звонким голосом, и ее тонкая рука взметнулась вверх и указала мне направление.
Я подошел к небольшому деревянному шкафчику. Когда-то он был голубым, но сейчас выглядел тускло и заброшенно. Я открыл его и увидел внутри чуднЫе пузатые кастрюли из розоватого металла.
- Что еще тебе может понадобиться?- спросил звонкий голос.
Я посмотрел на печь:
- Я никогда не пользовался печкой...
- Я покажу.
Орфеа подошла к печи. Именно так: сделала пару шагов, а не проплыла по воздуху.
Как это возможно: такое преображение?
Она присела возле печки и отворила небольшую металлическую дверцу. Я увидел, как кружевная белая оборка на ее рукаве коснулась золы и сделалась темно-серая.
- Я сам. Просто скажи, что надо делать, - я тут же оказался возле нее и схватился за дверцу.
Ее глаза расширились и она проговорила, не то удивленно, не то разочарованно:
- Какая некрасивая рука...
Я застыл, потом убрал руку.
- У меня всё некрасивое.
Мы замерли рядом перед этой печкой, и я подумал: «Зачем я здесь? Зачем я так стремился сюда? Она не должна видеть меня».
Тогда я в первый раз захотел сделать то, что сделал потом...
- Где Жрец? - спросил я.
- Должно быть... у себя, - Орфеа произнесла это «у себя» как будто с неприязнью, словно не одобряла то, чем он там занимается.
Я встал и отвернулся:
- Мне не понадобится печь.
«Если я убегу, - лихорадочно думал я, - смогу ли я сам отыскать Храм?»
Орфеа поднялась на ноги и направилась к выходу, но остановилась в дверях:
- Не выходи из своей комнаты, когда стемнеет.
Ее белое платье растворилось в сумрачном холле.

3

Уже много минут я стоял в «своей» комнате и смотрел на кровать с серым покрывалом, не решаясь лечь на нее. У меня никогда, за всю мою жизнь, не было кровати. Я погладил покрывало рукой: оно было немного колючее, но приятное, кажется, очень теплое. Наверное, хорошо было бы спать, завернувшись в него...
Я сбросил новые, купленные для меня вещи на пол и улегся на них. Было уже темно.
Подожду, пока наступит ночь и Орфеа уснет, и тогда выберусь из дома.

Не знаю, сколько времени так прошло. В какой-то момент я уснул.