Легенда о Чайке

Я схожу с ума, брат мой.

Это невыносимо, невыносимо, невыносимо не слышать тебя столько лет, не знать, жив ли ты. Ты здесь, со мной, но это лишь оболочка, твоё фантомное тело, а сам ты — там, среди смертных. Я не могу без тебя, без тебя я сгораю. Я не могу больше сидеть сложа руки.

Почему Матушка так поступила с тобой? Чем ты мог так разгневать её, Байор? Неужели ты, с такой чистой незапятнанной душой, достоин кары больше их всех?

Матушка лжёт мне, я это знаю — никто больше не смеет лгать мне здесь. Я найду путь к правде.

Я ищу способ встретиться с Преисподней, мой свет. И ты знаешь, я не отступлюсь ни перед чем. Феникс сказала, это единственный способ.

Прошу, не ненавидь меня. Я с каждым днём всё ближе к безумию без твоего света.

Байар, твоё Солнце

***

Грохот дверных створ льётся рябыми волнами в солёную заводь. Их узоры качают невесомые венчики священных лилий, тянут их ближе к центру. Совсем как незначительные капли, изредка срывающиеся с перевёрнутого клинка, что статуя заносит над зеркальной гладью. Совсем как капли...

— Господин дью́сси, господин!

Он поднимается с холодного камня у самой кромки воды. Тёмно-синие полы его одеяния, с длинными широкими рукавами и поясом почти до земли, не расшиты серебром, как в Храме Всех Элементов, на них нет ни золота, что принадлежит Свету, ни жемчуга, предназначенного Мантикоре. Лишь глянцевые чёрные узоры-росчерки, словно шрамы, росписи историй на теле, бороздят его.

Девочка застывает перед ним с раскрытым ртом — и зажимает его руками. Дьюсси улыбается ей.

— Не бойся, дитя. Проводник не жалует лжи, но уважает добрую беседу. Ты не в Храме, ты в Святилище. Говори.

На ней белоснежное платьице. Поверх плоской юной груди алым мазком пылает чуть обуглившийся маковый цвет, заключённый в стеклянную каплю. Только прошла инициацию, отмечает для себя он. Потому и боится говорить вслух: в главном Храме это запрещено.

— Зачем ты пришла сюда? — Он присаживается перед ней на одно колено и наклоняет голову. Под капюшоном не видно ни цвета волос, ни каких-либо выразительных черт. Храм Луны не примет того, кому важно лишь внешнее.