Он появился в 1935 году. Но его день рождение никто никогда не отмечал. Разве что первый. Отец, которого на работе строго называли Артуром Эммонсом Реймондом, дал ему имя DC-3, но все его ласково называли просто Дуглас. Его вечно за что-то ругали. Но из-за строгого воспитания он быстро выучился летать и уже в 36 году прошел экзамен. Родители были им горды. Из дома его никогда не выпускали, но теперь он мог путешествовать, а не только слышать рассказы рабочих о красивых местах. Дуглас всегда был любопытен. Ему хотелось увидеть весь мир, прокатиться по всем дорогам. Но когда он наконец стал летать, все оказалось совсем не так как он себе представлял. Видеть ему разрешали только местные аэропорты, да лишь мелкие с огромной высоты камни. Горы для него не были красивы. Он никогда не видел как обрастают зеленью эти серые хребты, как блестят волны при свете луны, как растут красивые цвет. А работники вечно, как на зло, вешали цветные календарики с надписью возвращайся в Малибу, магнитики с Пизанской и Эйфелевой башней. Этого всего ему не увидеть. Единственное, что ему было позволительно-это любоваться на огни города с высоты на которой кровь в жилах останавливается, а птицы превращаются в ледышку. После того как его семья пополнилась к нему совсем потеряли интерес. Только дети изредка поднимали голову и махали ручками в небо.
С каждым полетом сердце жужжало все сильнее и сильнее, всё быстрее и быстрее. А увидеть запрещено, нельзя, опасно. Все говорили, что такова его судьба, что вся жизнь его- это полезная работа. Отступить от плана- значит умереть.
Серые тучи дымят и закрывают обзор, а внизу огни Манхеттена. Серые тучи дымят, а внизу шелестит листва центрального парка Нью-Йорка. Серые тучи, а внизу на катерах подъезжают к статуе свободы. Серые, а дети хлопают в ладоши и бегут к Микки-Маусу в замок Диснейленда.
Это был не обычный день 73 года. Сегодня было очень пасмурно. Солнце не хотело греть. Да и в принципе Кефлавик не баловал теплотой. Снова холодно и так грустно. Дуглас выл с каждым блоком груза, поставленным на него. Лететь было особенно тяжело и холодно, а внизу белая пустыня, которая слепит своим блеском. И так тепло ему стало от этого сияния, а в небе холодный ветер бьет по крыльям. Нет свободы у этого полета. Так и тянет вниз.
На пустынном пляже в Исландии раздался оглушительный скрежет. Лобовые стекла раскололись в дребезги и было не понятно что сильнее хрустело каркас ДС-3 или его разочарованное мечтательное сердце. Сейчас он был нигде. Здесь не было ни мигающих красными и желтыми огнями дорог, не жилых зданий, где можно подглядывать в окна за парочками на кухни, не деревьев, не даже столь ненавистных Дугласом облаков. Даже пилоты, которые вешали веселые календарики и создавали все это время уют, бросились прочь от него.
На следующий день пришел старичок в клетчатой рубашке, да в смешном пуховике. Посмотрел старик на Дугласа, почесал голову, да пробухтел, кто его такого красавца оставил. Еще через день пришел старичок в компании мужичков. У всех носы красные, волосы серые, но блестящие. Дугласа начали разбирать. В один день только унесли половину того что в нем было. Каждый день приходили люди. Они и жалели Дугласа, и воровали по частям его душу. Постепенно яркий синий Дуглас превратился в серую груду мусора. Первое время это место пугало людей, но с каждым днем этот калека становился популярнее. Вокруг него стали появляться дороги, да и люди стали приезжать из разных стран. Так и живёт бедный грустный Дуглас на берегу моря. Уже совсем без облаков, что так туманили глаза.
I got to learn things, learn them the hard way
To see what it feels like, no matter what they say
