Антарес 2. Путь домой.

Глава 8.

«В «Дао дэ цзин» — даосской библии — гово­рится: «Лишь только в Поднебесной узнали, что красивое — красиво, тот­час появилось и уродство. Как только все узнали, что добро — это добро, тотчас появилось и зло.»

Ирис не могла пошевелиться. Только рука, висящая вдоль тела, предательски дрогнула. В глазах снова защипало, и она стерла настойчивые слезы, что норовили просочиться наружу. Где-то в груди что-то защемило и опустилось вниз.

И как он мог? После такой ссоры не вернуться домой? Заходит в соседний, о чём-то смеясь, заодно с Марией. Ну, что за предатель? Вместо того, чтобы все спокойно обсудить и решить проблему вместе, снова убегает к ней. Что он нашел в этой девчонке? Ни кола ни двора, как говорится. Вечно влипает в проблемы, утягивая за собой друзей. А может именно это Хантера и привлекает в ней? Или он просто жаждет чертовых изменений и конца света? Предатель!

Ночь кралась не заметно, в желании поймать людей врасплох. Становилось темнее и заметно прохладнее. Поежившись от нахлынувшего, почти что ледяного ветра, она зябко надела длинную, теплую кофту, что даже скрыла подол платья.

- Ненавижу, - со всей горечью выпалила Ирис.

- Слишком громкие слова, для такой хрупкой девушки, - послышался незнакомый, слегка хрипловатый голос. В нем будто скрывались тени сарказма, в тоже время бархатистость сглаживала его яд.

Ирис развернула голову, наблюдая Яна, что оперся о дворовой балкончик. Он смотрел точно на дом Сэм, но лицо оставалось беспристрастным.

- Ты все-таки умеешь говорить. Как же вовремя, - язвительно ответила девушка, пытаясь разглядеть его в темноте.

- Твоя злость здесь ни к чему. Разговаривать умею, но крайне не люблю. Мне больше нравится слушать, так больше узнаешь, - прошелестел голос. От него по спине Ирис пробежали тысячи мурашек.

— Это ясно, но могу заметить, что уж в твоем мнении, я точно не нуждаюсь, - надула губы Ирис, нервно хмыкнув.

- Проектируешь свою боль на чужих людей. Как это, - он замер, подбирая слово. - По-человечески.

- Ты сам человек.

- О чем очень жалею, - холодно, но размеренно ответил Ян.

Он продолжал наблюдать за соседнем крыльцом, будто сейчас — это первостепенная важность.