Повести риторических вопросов.

О ком ворковала Синичка?

Как-то раз, ещё до распада СССР, одна женщина, разговорившаяся со мной в перерывах между работой, поведовала мне следующую историю.

Это случилось в пионерском лагере, в самый разгар жаркого лета. Загорелые, стройные, здоровые ребята проводили лучшие часы своего детства в стенах советского достоинства. Точно заведенные куклы они бросались в пляс с волейбольным мечом, точно молодые художники они малевали свои галстуки, точно ангелы, они вечно помогали друг другу - все они, кроме одинокой тринадцатилетней девочки Вари Синициной.

Её стеснительность и скованность скорее отталкивали, чем притягивали, ведь с ней совершенно нельзя было заговорить. На любые попытки та либо отвечала единственное и кроткое - "да", либо скоро проходила мимо, не оборачиваясь на собеседника. Многие ребята не раз следили за "странной особой". Она же совершенно не выпускала из рук книг, точно прикованная к ним духовными узами. Кажется, Варя дружила, общалась и не стыдилась поделиться своими переживаниями только с ними. Книги же поспешно сменяли друг друга, словно она не читала, а "глотала" страницу за страницей, жадно "вгрызаясь" в основную мысль. Читала она классику и лишь однажды в её руках лежал молебен, а она крестилась, пристально нашёптывая святые строки себе под нос.

Всем ребятам было до жути интересно, что таит Варя, о чём она думает и чем так страстно дышит. Девочки из её отряда подходили к ней и подолгу расспрашивали. Они любили садиться рядом и, облокачиваясь о её худое плечо, заглядывать в строки книги. Буквы бегали, составляя предложения, точно смешанные в кашу вопросы в бедной голове Вари. Её взгляд нервно скакал по печатным строкам, не желая подниматься к девочкам, а ноги сводились, пытаясь отыскать местечко побезопаснее. В переживаниях она пощипывала пальцем сладкую корочку книги, а её потевшие очки нескончаемо скатывались на кончик носа, создавая положение ещё более не удобное. Особенно сильно её тронул вопрос о том, какой мальчик ей нравится. Рябоватые девчонки задорно начали перечислять пустые, совершенно не значащие для Вари имена. Ей тут же захотелось поскорее стушеваться, как вдруг её сердце тронул вновь прибывший вопрос, сказанный писклявым голосом и обращённый к ней:

- ну скажи же, Витя такой красавчик!

- и Ромка Петров!

- а Симонов тебе как?

- ну скажи же уже хоть что-нибудь!

В ответ, Варя, устав терпеть противных девочек, сомкнула страницы книги и, скоро поднявшись с опрашиваемого места, ушла, оставив за собой фразу: