Доживём до первой пятницы октября

6

  Выяснилось что под утро я всё же уснул за столом, уткнувшись лицом в книгу. Моё положение спиной к окну давало мне возможность спрятаться от света, но при этом быть укрытым тёплыми лучами сентябрьского солнца.

  Опять этот сон, где я вновь вижу руки, я могу к ним прикоснуться. Мягкие, но в то же время крепкие, такие я будто бы уже чувствовал на себе. И улыбка... О боги, я просто плыву при виде неё, она такая отдалённая и в то же время близкая. Я точно её где-то видел, хоть единожды. Она невероятна. Как божество с небес что дало мне такой лёгкий и скрытный подарок, о котором я никогда думать не смел.

  К моей голове касаются, аккуратно гладят, я это чувствую как только к моим кончикам волос прикасаются, рука так и лежит на макушке. И мне хочется лишь одного, — чтобы это никогда не заканчивалось.

  Но всё ведь не может быть по моему желанию.

  Я нехотя открываю глаза и начинаю с небольшой тревогой осматриваться, вижу Рихарда. Он обеспокоенно стоит над мной, что я испуганно срываюсь с места от того что у него больная нога. Переживаю как-никак. Толкаю его на стул и волнуюсь чтобы с ним всё было хорошо. Я так тревожусь, и сам не смыслю от чего же.

— Тише, Пауль, что такое? — он обеспокоенно спрашивает меня, выставляя согнутые руки чуть вперёд, будто бы пытаясь успокоить, а я не осознаю что происходит. Всё перемешалось внутри, а короткий сон заставил путаться в пространстве. Это сбивало ритм сердца и дыхание, первое грозилось выпрыгнуть из груди.

— Я не знаю что со мной такое. — признаюсь я, так бы я никому никогда не сказал об этом, сделал бы вид что со мной всё нормально и ходил как дурачок, который ничего не знает, никого не видит и не слышит.

  Хоть я и понимаю что ребята из группы далеко не глупые, но действий от них нет, значит и других вопросов не будет. Вот только меня заставляет задуматься момент с Олли и Шнайдером у окна, было не ясно за что они больше волновались, ведь они несли ответственность по причине нахождения со мной рядом тогда, поэтому терзают сомнения что не я их в этот момент заставил беспокоиться, а статья.

— Ты так сладко спал, я волновался что ты был в неправильном положении, у тебя ничего не болит? — его брови жалостливо сведены, от чего у меня всё переворачивается внутри.

  Рихард уже в который раз от своих слов и действий заставляет меня это делать.

— Нет, у меня вроде бы ничего не болит, только у меня правда странные ощущения внутри, возможно я слишком много думал, а потом уснул. Но меня сейчас больше волнует как твоя нога? — я говорю это с выдохом.