Вскоре я начал сожалеть, что воспользовался машиной Салли. Поскольку я постоянно ездил на "кадиллаке", старый маленький "форд", казалось, имел не мотор, а нечто вроде кофейной мельницы. К тому же по приемнику Салли я не мог слышать полицейского радио.
Я попытался разработать определенный план. При этом думал о Джоан, Лауре Джин и Шерри Гембл. Вспомнил я и о Таддеусе Джонсе, старом джентльмене, самом плохом флейтисте на свете. Если миссис Эдвардс не смогла составить ему сейчас компанию, то он сидит один-одинешенек на Сартилло-авеню, и только воспоминания могут составить ему компанию. Теперь я знал, почему должна была погибнуть Лаура Джин. Но почему пытались убить и старого джентльмена, мне было неясно. Три покушения! Каким же образом мистер Джонс вписывался в эту историю?
Порой голова моя казалась мне совершенно пустой. И я забывал включать сцепление, думая, что сижу в своем "кадиллаке", снабженном автоматикой. Только что я чуть не выключил мотор, когда на перекрестке зажегся зеленый свет. Две патрульные машины проехали мимо меня, но я сидел в стареньком "форде", который ничем не выделялся в потоке других машин. Лос-Анджелес уже проснулся и принимался за трудовую деятельность.
Я заехал в Юниверсэл-сити и остановился на свободном месте перед аптекой, неподалеку от ворот студии. Судя по всему, здесь снимали какой-то вестерн. Стулья в баре были заняты ковбоями и девушками времен Дикого Запада - все они были очень милые и симпатичные. Но никто из них не вызвал во мне настоящую веру в то, что они действительно были с Дикого Запада.
Вот тот ковбой, которого я встретил на канале, - другое дело!
Одна из девушек знала меня.
- Как поживает Салли, Джонни?
Я ответил ей, что Салли поживает хорошо и чувствует себя прекрасно, и прошел в глубину к телефонным будкам. Насильственная смерть Джоан Уорнер и "тяжкие нарушения" против моей личности еще не были известны широкой общественности. Я позвонил домой и спросил Салли:
- Они были?
- Конечно.
- Ну и.?.. Они считают, что я виноват во всем?
- Да.
- Хорошо. Только не беспокойся.
- Стараюсь.
Я повесил трубку. Возможно, мой телефон уже прослушивается. И если дело дойдет до суда, то не надо было подключать сюда и Салли. Я набрал номер телефона Джоан Уорнер.
Ответил женский голос:
- Слушаю!
- Я знаю, что еще очень рано, но, может быть, я тем не менее могу поговорить с мисс Уорнер?
- Это очень важно?
- Очень.
- А кто у телефона?
- Скажите ей, просто Джонни.
- Подождите минуточку, - ответила она. Потом было слышно, как женщина говорит с кем-то в комнате. Значит, это полиция.
"Я думаю, Слэш", - услышал я.
Неясно послышался голос Кинли:
- Что?
Но к телефону подошел лейтенант Грин.
- Слушаю! Это кто говорит?
- А в чем, собственно, дело? - спросил я. - Где Джоан? И кто вы такой?
- Я - лейтенант Грин из уголовной полиции.
Я сделал вид, будто удивлен.
- А что вы делаете у Джоан, лейтенант? С вами говорит Джонни Слэгл. Там что-нибудь случилось?
- Вы разве не знаете?
- Нет.
- Бросьте комедию, Слэгл, - холодно парировал он. - На этом вы далеко не уедете. Весь этот дом буквально пропах вами. Что вы здесь делали? Намазали пальцы маслом и заляпали ими все стены?
Я закурил. Дым показался мне каким-то едким в тесноте телефонной будки.
- Хорошо, я там был. И я вам сейчас все расскажу до самых мельчайших подробностей. Все, что знаю...
И я действительно рассказал, но не все, а лишь то, что он должен был знать в данный момент. Рассказал о двух криках, которые слышала миссис Доккерти. Лейтенант Грин услышал также о тайном договоре, заключенном между Саулом Блиссом и Стивом Миллетом. Потом о моей встрече с Джоан в "Кукушке" - это тоже легко проверить. Я рассказал, как Джоан умоляла меня уехать из города и, будучи пьяной, все время льнула ко мне, пока кто-то не оглушил меня каким-то твердым предметом.
- И я должен поверить во все эти басни? - спросил Грин.
- Все это - чистая правда.
- Другими словами, вы хотите сказать, что вас заманили в ловушку?
- В детективном фильме это именно так и называется.
Он явно пытался удержать меня у телефона.
- Почему бы вам не приехать сюда, Джонни? Мы бы спокойно все обсудили?
- Обсуждать больше нечего. Я рассказал вам все, что знаю.
- Надеюсь, вам известно, что мы вас разыскиваем?
- Да.
- Бегство не принесет вам ничего, кроме пули.
- Это я знаю.
- Подождите, с вами хочет говорить Эл Кинли.
- Передайте ему от меня привет!
С этими словами я повесил трубку.
Когда сюда прибудет патрульная машина, будет зависеть от того, сколько времени понадобилось Элу Кинли или той женщине, чтобы установить, с какого аппарата я говорил, а также от того, на каком расстоянии находится полицейский участок от данной телефонной будки.
Я прошел через залу и остановился перед девушкой, которая заговорила со мной.
- Не хотите проехаться со мной в Сан-Диего? У меня там дела.
- Это было бы очень мило, Джонни, - ответила она. - Но мы должны повторить еще одну сцену, там, в каньоне. Уже три дня мы сидим здесь и ждем, когда кончится дождь.
Я пожелал ей счастья и хорошей погоды. После этого вышел из заведения. Двадцать голов обернулись мне вслед, и двадцать пар глаз видели меня. Даже выйдя на улицу, я чувствовал на своем затылке их взгляды. И тем не менее я четко знал, что позднее им не удастся хорошо меня описать. Да, странное чувство охватывает человека, когда его разыскивает полиция по обвинению в убийстве.
Двумя кварталами дальше я вернулся по противоположной стороне в бар, находившийся напротив аптеки. Мой телефонный звонок должен был информировать не только лейтенанта Грина. К тому же я хотел знать, насколько глубоко засел я в этом деле. Через пять минут я уже все знал. За короткий промежуток времени сюда примчались полицейские машины. Выхватив револьверы, копы ворвались в аптеку.
- Должно быть, там что-то случилось, - высказал предположение владелец бара.
- Мне тоже так кажется.
- Наверняка грабеж.
Наконец прибыли Кинли и Грин и тоже исчезли в аптеке. Через несколько минут они вышли вместе с девушкой, которую я приглашал проехаться в Сан-Диего. По ее взволнованной жестикуляции я предположил, что именно об этом она им и рассказывает. Ее посадили в одну из полицейских машин, и та уехала.
Хозяин бара подвел итог моим размышлениям.
- Видимо, в деле была замешана девчонка.
- Да, наверное, - согласился я.
Оставалась только одна полицейская машина. Все остальные разъехались по своим делам. Я понадеялся, что будет еще немало ложных тревог, прежде чем они меня схватят. Ни Кинли, ни Грин не могли поверить тому, о чем им рассказывала девушка. Они наверняка поняли, что это был мой трюк.
Я заплатил за пиво и направился к машине Салли. Я медленно нажал на газ, став самым осторожным водителем в мире. Проезжая мимо полицейской машины, стоявшей у аптеки, увидел, как полицейский поднял голову. Он посмотрел на синий "форд" и отвернулся. Значит, Салли проделала работу добросовестно: закрыла гараж и не пустила туда полицейских. Полиция искала серый "кадиллак" с большими золотыми буквами "Д.С." на каждой дверце - фирменный знак Джонни Слэгла.
Я направился вниз по бульвару Вентура, потом свернул на бульвар Топанго-Каньона, который привел меня к морскому побережью. В зоне, запретной для курения, я не рискнул зажечь сигарету. Обычно ведь на таких мелочах и попадаешься.
* * *
Синева моря наверняка очаровала бы Пола Глэда. Я медленно вел машину по Приморскому бульвару, двигаясь в бесконечном потоке машин в сторону Санта-Моники.
Я бы с удовольствием поговорил с Саулом Блиссом. Порасспросил бы еще раз и миссис Доккерти. Но если бы я сейчас явился к кому-нибудь из них, то уже через пять минут сидел бы за решеткой по обвинению в убийстве и поверял своему адвокату обо всех неприятностях, свалившихся на меня.
Я остановил машину и уставился на океан. На горизонте курился дымок: наверняка какой-то пароход шел в Сан-Франциско. Чем больше я раздумывал над случившимся, тем более странным казался мне теперь взгляд Джоан, брошенный ею в последний миг. Если бы она действительно была в заговоре с Полом Глэдом, то нападение на нас не должно было ее удивить. Но она, как я только теперь осознал, мгновенно перешла от состояния пьяной страсти к паническому ужасу. Видимо, она поняла, что собирается делать человек, подошедший к нам. С ней и со мной. За все годы, какие я знал Пола, он никогда не доводил дела до убийства. Во всяком случае, в тех ситуациях, в которых его могли бы уличить. Он не действовал грубо.
Я посмотрел на часы: около часа дня. Дождь уже поутих. Я почувствовал, что проголодался, а ресторан Анджело находился неподалеку отсюда. Меня там могли, конечно, схватить, но с таким же успехом поймали бы и в другом месте.
Я уселся в одной из ниш ресторана и заказал похлебку и курицу с рисом. В ожидании я жевал соленые палочки и рассматривал картины на стене. Этот ресторан был местом встречи людей кино - больших и малых. Я нашел в уголке портрет Салли, она с улыбкой смотрела на меня. Фотография Стива Миллета висела на видном месте, между Глорией Свенсон и Джоном Джильбертом. Фотографии были сделаны в те времена, когда они были молодые.
Портрет Стива снова навел меня на размышления. Сколько же ему сейчас лет? Если верить фактам, то тридцать девять.
Когда я наконец взялся за похлебку, вошел мальчик с газетами и начал обходить посетителей.
- Дневной листок, сэр? - спросил он меня. - Экстренный выпуск.
Я купил у него газету и уставился на свою фотографию. Она была напечатана на первой странице. Что там ни говори, но выглядел я неплохо. Напоминал Стива Миллета, только помужественнее и без его классического профиля.
Дальше шли снова фотографии Стива, Шерри, а также бывших жен Миллета. Только на этот раз фотография Джоан была немного крупнее. Текст под ней гласил: "Кто будет следующей?"
Я прочел статью, и у меня даже захватило дыхание: вот оно влияние Саула Блисса. Он все еще боролся за новый договор для Стива и крупные "чаевые" для себя.
Блисс заявил репортеру, что я, по всей видимости, потерял рассудок. По его мнению, я напал на Джоан и убил ее только по той причине, что она когда-то была женой Миллета. В статье присутствовали и другие высказывания Саула Блисса, естественно, сплошное вранье, но очень подходящее для "уважаемых читателей". Проводились даже мнения известных детективных авторов. Один из них заявил, что убийство, скорее всего, явилось результатом пьяной оргии. Другой же посчитал, что я сказал лейтенанту Грину по телефону полную правду. Ибо ни один убийца, пьяный он или трезвый, не оставил бы после себя столько отпечатков пальцев. А еще двое авторов, кстати заключивших с "Консолидейтед Пикчерз" договоры на сценарии, буквально раздраконили меня. Я, дескать, безответственный субъект с болезненным самомнением, бывший легавый из Лос-Анджелеса, которого привлек Голливуд. Деньги и успех вскружили мне голову. И вообще отныне я представляю опасность для общества. Для большей убедительности в газете была помещена фотография девушки, с которой я разговаривал в аптеке. Я якобы пытался заманить ее в машину под предлогом поездки в Сан-Диего. Если бы девушка оказалась достаточно глупа и приняла мое предложение, полиция вскоре нашла бы еще один женский труп.
Но самым важным для меня было заключение медицинской экспертизы: Джоан была изнасилована.
События же на канале Сепульведы и обвинения против Миллета перекочевали на третью страницу. Была там помещена и маленькая фотография Лауры Джин. И Таддеус Джонс смотрел из газеты на читателей со своей любимой флейтой в руке. В другой руке он держал цветное фото - единственное воспоминание о любимой дочери. Попутно газета упоминала, что полиция ищет свидетеля, мистера Блейка, друга Лауры Джин, с которым она предположительно встречалась вечером незадолго до своей гибели.
Я сложил газету и снова посмотрел на первую страницу. Выходит, Джоан еще изнасиловали, после того как я потерял сознание. А потом пристрелили. Моим револьвером.
И все это придется читать Салли. Возможно, она именно сейчас и читает газету. Как ей воспринять все это?
Видимо, кто-то очень хотел мне удружить.
Официантка принесла курицу и с неодобрением посмотрела на суп, к которому я почти не прикоснулся. Она была пухлой, розовощекой и, видимо, здоровой.
- Вы же почти ничего не поели.
- Прошу меня извинить, - пробормотал я. - Но у меня пропал аппетит.
Положив на стол пятидолларовую банкноту и сунув газету в карман пальто, я вышел под моросящий дождь. У двери остановился и бросил взгляд назад.
Официантка держалась рукой за шею. Другой она вцепилась в спинку стула. Было видно, что сейчас происходило в ее голове: ОН МОГ БЫ УБИТЬ МЕНЯ, - думала она. - ВЕДЬ ЭТО ТОТ ЧЕЛОВЕК ИЗ ГАЗЕТЫ! О, БОЖЕ! ЭТО - ДЖОННИ СЛЭГЛ!
В следующий момент она откинула голову назад и закричала.
Я захлопнул дверь и стремглав бросился прочь.
Вскоре на Океан-авеню завыла полицейская сирена. Ей вторила другая - с бульвара Уилшир. Потом послышалась третья. В этом протяжном вое слышалось что-то жуткое.
Они искали меня.
