Б..., сентябрь 19...г.
Я училась в 4 классе. Мне было лет двенадцать. Как-то раз учительница французского языка, сестра Алекси, дала нам задание.
-Постарайтесь описать ваши первые детские впечатления,- сказала она. -Интересно, что вы вспомните?.. Это хорошая гимнастика для воображения!
Насколько я себя помню, я всегда была ужасной проказницей и болтуньей. В конце концов воспитательницам надоели мои проделки и меня посадили отдельно от всех на маленькую одноместную парту в углу класса.
Директриса сделала внушение:
-Пока не перестанешь болтать и мешать своим подружкам, пока не научишся вести себя примерно на уроках, будешь сидеть отдельно, вот здесь -в ссылке.
Справа от меня тянулся к потолку здоровенный деревянный столб, мой серьёзный, безмолвный, долговязый сосед. Он без конца вводил меня в искушение и поэтому вынужден был стоически переносить все царапины и порезы, которыми награждал его мой перочинный ножик.
Слева-узкое высокое окно, всегда прикрытое наружными ставнями. Мне казалось, его назначение - специально создавать прохладу и полумрак, неизбежные атрибуты монастырского воспитания. Я сделала важное открытие. Стоило понижаться грудью к парте, чуть-чуть приподнять голову и сквозь щели в ставнях можно было увидеть клочок неба, ветку зелёной акации, одинокое окно да решётку балкона. По правде говоря, картина не очень интересная. Окно никогда не открывалось, а на балконной решётке почти всегда висели маленький детский матрасик и одеяльце. Но я была рада и этому.
На уроках я опускала голову на сплетённые под подбородком пальцы, и в такой позе учителя находили моё лицо весьма одухотворрённым, а когда я поднимала глаза к небу, настоящему голубому небу, которое проглядывало сквозь щель в ставнях, они радовались ещё больше, думая, что я уже начала исправляться. Обманывая так своих воспитательниц, я испытывала удивительное наслаждение, я мстила им. Мне казалось, что там, за окном, они прячут от нас жизнь...
Пояснив, как надо писать, сестра Алекси предоставила нас самим себе.
Первые ученицы класса - украшение передних парт - тотчас принялись за работу. Я не сидела рядом с ними, не заглядывала через плечо в из тетради, но я точно знала, о чём они пишут. Это была поэтическая ложь примерно такого содержания:
«первое, что я помню в жизни, - это златакудрая нежная головка дорогой мамочки, склоненная над моей маленькой кроваткой, и её голубые, небесного цвета глазки, обращённые но мне с улыбкой и любовью...»
На самом же деле бедные мамочки, кроме золотистого и небесно- голубого, могли быть обладательницами и других цветов, однако эти два были для них обязательны, а для нас, учениц soeurs¹, такой стиль считался законом.
Что касается меня, то я была совсем другим ребёнком. Матери я лишилась очень рано, о ней у меня сохранились самые смутные воспоминания. Одно несомненно, у неё не было златокудрых волос и небесно-голубых глаз. Но все равно никакая сила на свете не могла заставить меня подменить в памяти подлинный образ матери каким-нибудь другим.
Я сидела и ломала голову. О чём писать?.. Часы с кукушкой, видевшие под изображением святой девы Марии, ни на минуту не замедляли своего бега, а мне всё никак не удавалось сдвинуть с места.
Я развязала ленту на голове и теребила волосы, опуская пряди на лоб, на глаза. В руке у меня была ручка. Я мусолила её, грызла , водила ею по зубам...
Как известно, философы, поэты имеют привычку почесывать во время работы нос, скрести подбородок. Вот так и у меня: грызть ручку, напускать на глаза волосы-признак крайней задумчивости глубокого размышления.
К счастью, подобные случаи были редки. К счастью?.. Да! Иначе жизнь походила бы на спутанный клубок, который так же трудно распутывается, как и сюжеты наших сказок о Чаршамба-карысы и Оджак-анасы.
От автора:
Напоминаю, что роман турецкий. Поэтому, не удивляйтесь непонятным словам или именам героев. Сноски непонятных слов будут в конце каждого текста.
Спасибо за внимание!!!
-----
¹- сёстры (фр.); здесь - воспитательницы во французском католическом пансионе.
