Painkiller

Глава 12.

Любовь – это луч света, который пробивается в самые тёмные уголки души, раскрашивая новыми красками привычный мир, оставляя после себя яркие вспышки в самом сердце. Казалось бы, только вчера ты ходил угрюмый и серьёзный, а сегодня хочешь наслаждаться каждым мгновением, улыбаться прохожим, полной грудью вдыхать воздух родного города - пусть он не такой свежий, как в Альпах, плевать, - ведь сейчас ты самый счастливый человек на всём чёртовом свете. Ты ощущаешь так много эмоций одновременно. В этот момент у тебя такое чувство, как будто всё в мире правильно, и ты не хочешь, чтобы это когда-либо заканчивалось.

Любовь создает в нашем сердце целую вселенную из самых ярких звёзд, и каждая сияет своей неповторимой красотой. Они переливаются, создавая созвездия – это первый поцелуй, первое робкое «ты мне нравишься», первые нежные объятия, первое тихое «я тебя люблю», первая ночь вместе. Созвездия складываются из самых счастливых мгновений. Мы каждый день боремся за свою любовь, не позволяя огненным кометам разрушить хрупкое счастье. Любовь – это вечная борьба с доверием и ревностью. Вселенная – это бесконечность, и если любовь настоящая, то она будет бесконечной, несмотря на постоянно бушующую войну в груди. 

***

Луи осматривается по сторонам, пытаясь выискать в темноте знакомые фигуры, но яркие вспышки слепят, и он сердито жмурится. Прошло уже больше получаса, а он так и не осуществил свой план, ради которого ему пришлось подделать документы и тайком пробраться в восточный район города, большую часть которого занимали ночные заведения. Когда бармен спрашивает Луи, какой напиток он хочет заказать, Томмо непонимающе смотрит на парня в белой рубашке с красной бабочкой: 

— Эм, ты ведь не просил мой номер, да?

Парень одаривает Луи странным взглядом и качает головой, хватая стакан со стойки и начиная его протирать.

— Прости, — кривит губы Томмо и неловко облокачивается на стойку, он пытается перекричать музыку, — можно мне текилы? И побольше льда. Не хочу опьянеть до того, как найду своего друга. 

Луи прикусывает нижнюю губу и опускает глаза, осознавая, что он слишком много говорит для человека, который не должен так нервничать в баре, чувствуя себя на все восемнадцать лет. Но, чёрт возьми, ему скоро исполнится восемнадцать, но пока… и, если кто-то поймает его в баре с алкогольным опьянением, полицейским точно не хватит простого "я не хотел, это во всём виноват Гарри". Луи не хочет вляпаться в очередное дерьмо, и поэтому он высоко поднимает подбородок и расстёгивает парочку пуговиц на рубашке. В помещении и вправду душно. Но такое представление помогает ему почувствовать себя старше и, может быть, даже более сексуально. Последнее идёт Луи только на руку, ведь для этого он и пришёл в этот бар, в который, по словам Найла, они с Гарри ходят по выходным. Не то чтобы он выпытывал эту информацию у Хорана. Но, чёрт, да! Найл ещё должен был ему за адрес Зейна.