Будь моей горничной

Глава 17. В его сердце поселилось новое чувство.

Дойдя до гостиницы, парень долго мялся, ему совсем не хотелось входить, и еще больше не хотелось видеть Лисс, но так же он боялся, встреться взглядом с карими глазами, мысленно он жалел ее. Вспоминая разговор с пепельноволосой тело юноши невольно начало дрожать от злости, вены перегоняли кровь, которая уже была готова закипеть, а на лбу отчетливо виднелась жилка, появившаяся от переизбытка злобы. Кулаки сами по себе сжались, все мышцы напряглись, и единственной мыслью в голове была мысль о том, что Лисс притворялась, а в душе томилось совсем не благородное чувство- презрение.
Драгнил открыл тяжелую входную дверь, и направился к лестнице, не меняя выражения своего лица, которое выдавало злобу. Сейчас он готов был взорваться и взрывной волной смести за собой все в округи. Он не хотел никого видеть, особенно свою недавнюю лучшую подругу, после случившегося она явно была лишена этого статуса. То ли по стечению каких-либо обстоятельств, то ли это злая шутка судьбы, но перед ним именно сейчас была та самая голубоглазая особа, которую он так не хотел встретить. Лисанна медленно спускалась по лестнице и замерла. Перед ней все на той же лестнице, но еще вначале предстал Нацу, он был сильно зол, кулаки сильно сжаты так, что вены на руках были натянуть словно струны на гитаре, а некогда серо-зеленые глаза потемнели и не выражали никаких эмоций.
Розоволосый был готов накинутся на девушку и в буквальном смысле придушить ее, но он старался сдерживаться и быстро прошел мимо, сильно зацепив ту плечом, от чего голубоглазка пошатнулась и ошарашено выкатила глаза. Парень всем своим грозным видом хотел показать девушке, что она его потеряла... потеряла как друга.

На большом диване тихо и смирно спала Люси, она устала ждать и невольно уснула. Маленькая часовая стрелка показывала на два часа. Входная дверь тихо открылась, но в комнату успел прокрасться маленький скрип. В дверном проеме показалась розовая макушка и медленно начало протискиваться большое мужское тело. Пройдя внутрь комнаты, парень огляделся и увидел на диване спящую девушку. Она так мило сопела и обнимала маленькую подушку. Нацу подошел к дивану, аккуратно поднял блондинку на руки, стараясь проделать всю операцию как можно аккуратнее, дабы не выдернуть особу из царства Морфея, не забывая про подушку, и отнес ее на кровать, нежно укладывая светлую голову на пушистую подушку.
Драгнил хотел было идти и приспособиться на уже излюбленном месте, но что-то задержало его возле кровати. Он не мог налюбоваться прелестными чертами известного ему личика. Милее Люси сейчас, наверное, нельзя было никого найти, по крайней мере, розоволосый не смог. Она была несравнима, даже милее чем Лисанна. Та самая девушка, когда раньше казалась для Нацу верхом доброты и милоты. Вспоминая пепельноволосую, парень невольно вспомнил и разговор, который хоть и состоялся сравнительно не давно, но был свершен уже вчера, так как наступил новый день. День, который Нацу поклялся провести с Люси и не подпускать к себе свою уже экс-подругу, дабы не испортить ему отдых уже в которой раз. Менее чем за день голубоглазка вывела Нацу из состояния спокойствия и даже заставила его ненавидеть себя, показав тому свою фальшь и наигранность. Все это ужасно накаляло. Парень готов был покрыться красными и жгучими языками пламени, но его останавливала «спящая красавица». Оторвать взгляд своих дымчато-серых глаз юноше не удалось. Какое-то дикое и необузданное желание начало пускать свои крепкие корни в стальное сердце розоволосого. Внутри все горело, будто кровь вскипала в венах, нет, это была не ненависть и злоба, которая уже присуще парню, это было нечто иное, совсем другого рода, другого формата. Каждый раз, приближаясь к златовласке или хотя бы видя ее в своем поле зрения, грубое сердце Драгнила начало бешено колотиться, будто оно хочет наружу, хочет в полет. Такой же полет, как и стая птиц, улетающих осенью в теплые края, дабы переждать суровую зиму, а местами его сердце напоминало калибри - маленькую вечно неугомонную птичку, которая не может долго находиться на одном месте, словно каждую минуту ее жизни ей грозит смертельная опасность и та, дабы прожить еще один день должна крутиться еще быстрее, побеждая все мировые рекорды. Но все же парень прекрасно понимал, что бешеное сердцебиение прекратиться как только он отойдет от кареглазой и просто погрузиться в сон. С понимание в розовую макушку пришло и сожаление.
Нацу последний раз окинул девушку своим самым нежным взглядом и не смог устоять. Он слегка наклонился к светлому личику и нежно поцеловал хрустальную кожу, едва касаясь ее своими губами. Впервые на щеках Драгнила появились розовые круги смущения, такого точно не было раньше, ведь он попросту не умел смущаться, эта функция сама по себе атофировалась как ненужная, когда тот настиг своей славы «бабника».
Ему ужасно не хотелось оставлять девушку, и он присел на корточки рядом с кроватью, положив голову на одеяло. Одна рука лежала под головой, а свободная бродила по пшеничным волосам, вырисовывая на них узоры и иногда завивая на пальцах. Сам того не замечая Драгнил следуя примеру своей златовласой подруги отправился в царство Морфея.

Уже в который раз яркое солнце требовательно пробиралось из-за окна. Сначала его лучи прошли сквозь тонкую ткань занавесок, нежно ложась на лицо Хартфилии, заставляя ту поморщиться сквозь сон. Еще не проснувшаяся девушка чувствовала себя не комфортно, она медленно приоткрыла глаза, так чтобы из-за пушистых ресниц виднелась маленькая щелочка. Утро наконец-таки наступило и заставило Люси окончательно проснуться. Она подтянулась и вспомнила про Нацу. Оторвав светлую макушку от мягкой постельки, девушка устроила свою пятую точку поудобнее, и принялась оглядываться. Благо надолго это занятие не пришлось растянуть. У самой руки девушки смирно покоилась розовая макушка. Она могла принадлежать никому иному, как Нацу Драгнилу, единственному и неповторимому. Невольно уголки губ поднялись, а по телу разлилось тепло. Именно его она хотела сейчас видеть даже больше кого-либо еще. Для нее парень стал самым родным и близким.
Но все хорошее должно рано или поздно закончится. Блондинка встала с кровати и медленно и аккуратно, будто обезвреживает бомбу, обошла спящего парня. Облегченно выдохнув, светловласая направилась в ванную.
Покончив с водными процедурами, Люси вышла из комнаты, и тут же послышался стук в дверь. Обернувшись назад, Хартфилия посмотрела на часы и заметила, что те показывают десять часов утра. Для уборки номера слишком рано, ведь убирают, когда никого нет. Не стараясь угадать, кто это, чтобы не напрягать мозг, блондинка открыла дверь. На самом пороге перед ее носом стояла та самая голубоглазка.
Десять минут назад.
Пепельноволосая металась по своему гостиничному номеру, нарезая круги вокруг большого дивана.
-Да успокойся ты уже,- сказала старшая Штраус.
- Я не могу, - проинформировала Лисс. - Мы сильно поссорились.
- Не переживай сестренка, - успокаивал ее огромный накаченный мужчина, такого парнем назвать язык (точнее пальцы на клавиатуре) не поворачивается. - Если он МУЖИК,- выделил белобрысый,- то все хорошо.
- О Господи, Эльфи, ты опять,- возмущалась длинноволосая. - Странная у тебя логика.
- Ладно, я схожу к нему,- проинформировала голубоглазка, закрывая за собой дверь.

Около большой деревянной двери стояла девушка с короткими белоснежными волосами, словно только что выпавший снег. Она долго мялась, но, все же собрав всю храбрость, она сделала пару неловких движений, постучав в дверь. Сердце екнуло, подпрыгивая и делая сальто. Сейчас пепельноволосая хотела поговорить с Нацу, попросить прощения и просто его увидеть, но какого было ее удивление, когда дверь ей отрыл совсем не парень, а наоборот.