Глава 5.
Туман снаружи выглядел как ядовитый желтоватый суп, такой густой, что я не мог определить, в какой точке находится солнце. Единственное, что было понятно по постепенно угасающему свету, это то, что близится вечер. Мы шли на несколько шагов позади Шэрона, старающегося не останавливаться, когда он видел на улице кого-то знакомого и ускоряться, чтобы избежать беседы. Люди здесь, похоже, знали его; у него была репутация, и, я думаю, его беспокоило, что мы можем каким-то образом испортить ее. Мы миновали странно жизнерадостную Склизкую улицу, с ее цветочными ящиками и ярко раскрашенными домами, затем повернули на Фиалковую улицу, где тротуар сменился грязью, а крепкие дома - просевшими ветхими постройками. Мужчины в надвинутых низко на глаза шляпах толпились в конце глухого переулка. Они, похоже, охраняли дверь, ведущую в дом с окнами, закрашенными черной краской. Шэрон велел нам оставаться на месте, и мы ждали, пока он поговорит с ними. В воздухе чувствовался слабый запах бензина. Неподалеку раздавался многоголосый смех. Он то становился громче, то затихал, то становился громче, то затихал. Это был звук спортивного бара, где смотрят игру, только это было невозможным: это был совершенно современный звук, и здесь не было телевизоров. Мужчина в заляпанных грязью штанах вышел из дома. Когда дверь распахнулась голоса стали громче, и затихли, когда она захлопнулась. Он прошел через улицу с ведром в руке. Мы обернулись, глядя, как он подходит к тому, что я не заметил до этого: паре медвежат, сидящих на цепи у спиленного фонарного столба на краю улицы. Они выглядели страшно печально, их цепи были всего пару футов в длину, и они сидели в грязи и смотрели на приближающегося человека с выражением смертельного ужаса, прижав мохнатые уши. Мужчина высыпал перед ними какие-то гнилые объедки и ушел, не проронив ни слова. Я был несказанно подавлен всей этой сценой.
- Это тренировочные гримы, - послышался голос Шэрона. Мы обернулись и увидели, что он стоит позади нас, - Кровавые забавы здесь весьма прибыльный бизнес, а бой с медвегримом считается основным испытанием. Молодые бойцы, однако, должны как-то тренироваться, так что они начинают с медвежат. - Это ужасно, - произнес я. - У медведей сегодня выходной благодаря вашей зверушке, - Шэрон указал на небольшой дом. - Оно там, на заднем дворе. Но прежде чем мы войдем, должен предупредить вас: это - амбропритон, и здесь будут странные совсем высветившие себе мозги. Не разговаривайте с ними, и что бы вы не делали, не смотрите им в глаза. Я знаю людей, которые ослепли таким образом. - Что значит "ослепли"? - удивился я. - Только то, что это значит. Теперь идите за мной и не задавайте больше никаких вопросов. Рабы не задают вопросов своим хозяевам. Я увидел, как Эмма стиснула зубы. Мы пристроились за Шэроном, который направился к собравшимся у дверей мужчинам. Шэрон поговорил с ними. Я попытался подслушать, стараясь одновременно держать положенную рабу дистанцию и не поднимать глаз. Один из них сказал Шэрону про "входную плату", и тот выудил монету из складок плаща и заплатил ему. Другой спросил насчет нас. - Еще не дал им имена, - ответил Шэрон. - Только вчера купил. Они еще совсем зеленые, и я не решаюсь выпускать их из виду. - Правда что ли? - спросил один из мужчин, подходя к нам. - Нет имен? Я потряс головой, на пару с Эммой разыгрывая немого. Мужик осмотрел нас с ног до головы. Мне захотелось вылезти из кожи. - Я тебя видел где-то? - снова спросил он, наклоняясь ко мне. Я промолчал. - Может в окошке у Лорейн? - предположил Шэрон. - Не-е, - протянул мужик и махнул рукой. - А, ладно, уверен, потом вспомню. Я рискнул взглянуть на него, только когда он отвернулся. Если он и был одним из канавных пиратов, то не из тех, с кем мы столкнулись. У него был перебинтован подбородок, и еще один бинт был на лбу. Еще несколько мужчин были перевязаны подобным образом, а у одного я заметил повязку на глазу. Мне стало интересно, были ли они ранены во время боя с медвегримами. Мужик с повязкой на глазу открыл перед нами дверь: - Наслаждайтесь, - произнес он, - но я бы не посылал их в клетку сегодня, если конечно не хочешь потом отскребать их с земли. - Мы только чтобы смотреть и учиться, - ответил Шэрон. - Толковый малый. Нам махнули рукой, и мы поспешили присоединиться к Шэрону, старясь держаться как можно ближе и желая поскорее избавиться от провожающих нас пристальных взглядов. Семифутовому Шэрону пришлось нагнуться, чтобы пройти в дверь, и он оставался в полусогнутом положении все время, пока мы были внутри - настолько низким был потолок. Помещение, в которое мы вошли, было темным и пропахшим дымом, и пока мои глаза не привыкли, все, что я мог видеть, это точки оранжевого света, мерцающие тут и там. Постепенно моему взгляду предстала комната, освещенная масляными лампами, настолько тусклыми, что давали света не больше чем пламя спички. Она была длинная и узкая, с встроенными в стены двухъярусными кроватями, какие можно встретить в темных недрах морского судна. Я споткнулся обо что-то и чуть не свалился. - Почему здесь так темно? - пробормотал я, нарушив свое обещание не задавать вопросов. - Глаза становятся чувствительными, когда эффект амбро проходит, - объяснил Шэрон. - Даже слабый дневной свет почти невыносим. Тут я заметил на кроватях людей, некоторые развалились и спали, другие сидели в импровизированных гнездах из скомканных простыней. Они провожали нас взглядами, вяло куря и переговариваясь шепотом. Кое-кто разговаривал сам с собой, бубня маловразумительные монологи. У некоторых были повязки на лицах, как у привратников, или маски. Я хотел расспросить Шэрона о масках, но еще больше я хотел забрать ту пустóту и убраться отсюда. Мы раздвинули занавеску из бус и вошли в комнату, в которой было немного светлее и гораздо многолюднее, чем в первой. Дородный мужчина стоял на табурете у противоположной стены, направляя людей в две двери: - Бойцы - налево, зрители - направо! - кричал он. - Ставки принимаются в общей комнате! Я услышал громкие крики через несколько комнат от нас, а через секунду толпа расступилась и пропустила трех человек, двое из которых тащили третьего, который был без сознания и весь в крови. Вслед им летели свист и улюлюканье. - Вот так выглядят проигравшие! - проревел человек на табурете - А вот так, - указал он на соседнюю комнату, - выглядят трусы! Я заглянул в комнату и увидел там двух мужчин, стоявших с жалким видом у всех на обозрении под присмотром охранника. С ног до головы они были покрыты дегтем и вываляны в перьях.
- Пусть они послужат вам напоминанием, - проорал мужчина. - Все бойцы должны провести в клетке две минуты, минимум! - Ну, кто ты? - спросил меня Шэрон. - Боец или зритель? У меня все сжалось в груди, когда я попытался представить, что вот-вот должно произойти: я не только должен укротить эту пустóту, но еще и сделать это на виду у разгоряченной и потенциально враждебной публики, а затем еще попытаться сбежать с нею. Я поймал себя на мысли, что надеюсь, что она не сильно ранена, поскольку у меня было предчувствие, что мне понадобится все ее силы, чтобы расчистить нам путь к выходу. Эти странные не отдадут свою новую игрушку без боя. - Боец, - ответил я. - Чтобы по-настоящему контролировать ее, мне нужно подобраться поближе. Эмма встретилась со мной взглядом и улыбнулась. "Ты сможешь", - говорила мне ее улыбка, и в тот момент, я действительно был уверен, что смогу. Я шагнул в дверь, предназначенную для бойцов, вдохновленный этой новой уверенностью. Шэрон и Эмма последовали за мной. Эта уверенность длилась примерно четыре секунды, именно столько заняло у меня, чтобы зайти в комнату и заметить лужи крови на полу и кровавые разводы на стенах. Целая река ее текла в залитый светом коридор, а оттуда в открытую дверь, за которой я разглядел еще одну толпу, а прямо за ней - прутья большой клетки.
Пронзительный выкрик раздался снаружи. Вызывали следующего участника. Из темной комнаты справа вышел мужчина. Он был обнажен по пояс и с простой белой маской на лице. Он постоял в начале коридора какое-то время, словно набираясь храбрости. Затем он запрокинул голову и поднял руку. В его ладони был зажат маленький стеклянный пузырек. - Не смотрите, - велел Шэрон, толкнув нас к стене. Но я не смог удержаться. Мужчина медленно вылил черную жидкость из склянки в каждую из прорезей своей маски. Затем он выронил пустой пузырек, наклонил голову и глухо застонал. Несколько секунд он был словно парализованный, но потом его тело содрогнулось, и два пучка белого света ударили из прорезей. Даже в ярко освещенной комнате их было отчетливо видно. Эмма ахнула. Мужчина, который, по-видимому, думал, что он один, от неожиданности развернулся к нам. Лучи из его глаз прошлись по стене над нашими головами, и мы услышали шипение. - Просто проходим мимо! - поспешно откликнулся Шэрон тоном, который должен был означать "Привет дружище!" и "Пожалуйста, не убивай нас этими штуками!" - Вот и проходите мимо! - прорычал мужик. К этому времени его лучи начали меркнуть, а когда он отвернулся, они заморгали и погасли. Он направился дальше по коридору и вышел в дверь, оставив за собой две струйки дыма. Когда он ушел, я рискнул взглянуть на стену над нами. Два карамельного цвета опаленных следа остались там, где прошлись лучи. Слава Богу, он не посмотрел мне в глаза. - До того, как мы пойдем дальше, - повернулся я к Шэрону, - думаю тебе лучше это объяснить. - Амброзия, - ответил Шэрон. - Бойцы принимают ее, чтобы усилить свои способности. Беда в том, что ее эффект длится недолго, а когда он заканчивается, ты чувствуешь себя еще слабее, чем был. Если ты превращаешь это в привычку, твои способности снижаются почти до нуля, если конечно ты не примешь еще амброзии. Уже скоро ты начинаешь принимать ее только для того, чтобы просто существовать как странный. Ты начинаешь зависеть от того, кто продает ее, - он кивком головы указал на комнату справа, где приглушенные голоса звучали причудливым дополнением громогласным крикам снаружи. - Твари провернули свой самый ловкий трюк, когда создали эту штуку. Ни один здесь никогда не предаст их, если он пристрастился к амброзии. Я украдкой заглянул в соседнюю комнату, чтобы посмотреть, как выглядит странный наркоторговец, и мельком увидел кого-то в причудливой бородатой маске, по бокам у него стояли два вооруженных охранника. - Что случилось у того человека с глазами? - спросила Эмма. - Вспышка света - побочный эффект, - пояснил Шэрон. - Другой эффект, который проявляется через несколько лет, это то, что амбро растворяет твое лицо. Так можно узнать закоренелых потребителей: они носят маски, чтобы спрятать лица. Мы с Эммой обменялись полными отвращения взглядами, а в это время голос из комнаты позвал: - Здравствуйте! - пригласил дилер. - Пожалуйста, заходите! - Простите, - отозвался я. - Нам нужно идти... Шэрон пихнул меня в плечо и прошипел: - Ты же раб, помнишь?! - Э-э, да, сэр, - поправился я и подошел к двери. Человек в маске сидел на маленьком стуле в комнате с украшенными фресками стенами. Он держался неестественно прямо, изящно закинув ногу на ногу, одна его рука покоилась на небольшом столике. Его стрелки заняли два угла комнаты, а в третьем стоял деревянный сундук на колесах. - Не бойся, - поманил меня дилер. - Твои друзья тоже могут войти. Я сделал еще несколько шагов вглубь комнаты. Шэрон и Эмма вошли следом за мной. - Я тебя здесь раньше не видел, - заметил дилер. - Я только что купил его, - начал Шэрон. - У него даже нет... - Я разговаривал с тобой? - резко оборвал его дилер. Шэрон замолчал. - Нет, - ответил дилер. Он пригладил свою фальшивую бороду и, кажется, внимательно рассматривал меня сквозь прорези в маске. Мне стало любопытно, как он выглядит под ней, и сколько нужно вылить на лицо амброзии, чтобы она растворила его. Но потом я содрогнулся и пожалел, что вообще подумал об этом.
- Ты здесь, чтобы драться, - уточнил он. Я ответил ему, что да. - Что ж, тебе повезло. Я как раз получил превосходную партию амбро, так что твои шансы выжить резко повысились! - Мне не нужно, спасибо. Он взглянул на своих охранников, словно ожидая от них какой-то реакции. Они продолжали стоять с каменными лицами. Затем он рассмеялся: - Там снаружи вообще-то пустóта, ты в курсе? Слыхал о них? Они были всем, о чем я мог думать, особенно та, что снаружи. Мне отчаянно хотелось двигаться дальше, но этот жутковатый тип, похоже, заправлял всем этим местом, и злить его означало добавить себе ненужных проблем. - Я слышал о них, - ответил я. - И как ты выстоишь против одной такой, как ты думаешь? - Думаю, выстою нормально. - Просто "нормально", - мужчина скрестил руки на груди. - Что я хочу знать: может мне стоит поставить на тебя? Ты собираешься выиграть? Я сказал ему то, что он хотел услышать: - Да. - Ну, если я собираюсь поставить на тебя деньги, тебе потребуется небольшая помощь. Он встал, подошел к медицинскому шкафчику и открыл дверцы. Внутренности шкафчика сверкали множеством стеклянных пузырьков, целыми рядами их, все наполненные черной жидкостью и закрытые маленькими пробками. Он вытащил один пузырек и принес мне: - Держи, - произнес он, протягивая его мне. - Это возьмет все твои самые сильные качества и увеличит их в десять раз. - Нет, спасибо, - ответил я. - Мне это не нужно. - Все так говорят поначалу. Потом, потерпев поражение, если они, конечно, остаются в живых, берут все. Он повертел склянку и поднял ее к тусклому свету. Амброзия внутри переливалась искрящимися серебряными частичками. Я смотрел, не в силах оторваться. - Из чего она сделана? - спросил я. Он засмеялся: - "Из улиток, лоскутков, из щенячьих из хвостов" (1), - и протянул склянку мне. - Бесплатно, - добавил он. - Он сказал, что ему это не нужно, - резко произнес Шэрон. Я думал, торговец обругает его, но вместо этого он склонил голову набок и спросил: - Я тебя знаю? - Я так не думаю, - отозвался Шэрон. - Конечно, знаю, - кивнул дилер. - Ты был одним из моих постоянных покупателей. Что произошло с тобой? - Я бросил. Дилер шагнул к нему: - Похоже, ты тянул с этим слишком долго, - заметил он и, дразня, дернул Шэрона за капюшон. Шэрон перехватил его руку. Охранники вскинули ружья. - Осторожнее, - предупредил дилер. Шэрон держал его руку еще секунду, а затем отпустил. - Итак, - произнес дилер, поворачиваясь ко мне. - Ты ведь не откажешься от бесплатного образца? У меня не было ни малейшего желания вообще открывать эту штуку, но, похоже, единственным способом закончить это, было согласиться. Что я и сделал. - Вот и молодец, - кивнул дилер и выпроводил нас из комнаты. - Так ты был зависимым? - прошипела Эмма Шэрону. - Почему ты нам не сказал? - И что бы это изменило? - ответил Шэрон. - Да, у меня было несколько плохих лет. Потом Бентам взял меня к себе и отучил от этой гадости. Я повернулся и посмотрел на него, переваривая его слова: - Бентам? - Как я уже говорил, я обязан этому человеку своей жизнью. Эмма взяла пузырек и подняла повыше. На ярком свету серебряные частички засияли как солнечные искры. Это было завораживающе, и, несмотря на побочные эффекты, я не смог удержаться от мысли о том, как несколько капель смогут усилить мои способности. - Он так и не сказал из чего это, - заметила Эмма. - Из нас, - промолвил Шэрон. - Крохотные кусочки наших похищенных душ, истолченные и скормленные нам тварями. Частица каждого странного, что они похищают, заканчивает свой путь в сосуде подобном этому. Эмма в ужасе выбросила руку с пузырьком в сторону, а Шэрон забрал его и затолкал внутрь плаща. - Никогда не знаешь, когда такое сможет пригодиться, - заметил он. - Зная, из чего это сделано, - произнес я, - не могу поверить, что ты принимал эту штуку. - Я и не говорил, что горжусь собой, - ответил Шэрон. Вся эта дьявольская схема была идеальная в своей гнусности. Твари превратили странных Акра Дьявола в каннибалов, жаждущих своих собственных душ. Подсадив их на амброзию, они укрепили свою власть и держали население под контролем. Если мы вскоре не освободим наших друзей, следующими в этих пузырьках станут их души. Я услышал рев пустóты, он был похож на победный клич, и мужчину, которого мы видели пару минут назад принимающим амброзию, протащили мимо нас по коридору, бесчувственного и истекающего кровью. "Мой выход", - подумал я, и меня пронзил всплеск адреналина.
