Обещание длиною в жизнь.

ОДИННАДЦАТАЯ ГЛАВА

Мы сидели за кухонным столом, погрузившись в гробовую тишину. Наоми пристально и бездумно наблюдала, как в бокале на блеклом свету переливается виски. Я смотрел на Наоми, сомневаясь в том, что нарушить воцарившееся хрупкое оцепенение будет правильным решением. Поэтому я ждал, прокручивая в памяти события, приведшие нас к тому, что мы не могли говорить... просто не были способны.

***

Тремя часами ранее...

- В среду мы едем в Су-Фолс, - покинув здание офиса, я остановился и развернулся, чтобы посмотреть на Шарлотту, которая тенью шла за мной.
Договориться о проведении ДНК-экспертизы оказалось не так легко. Доктор Эмбер собиралась уйти в отпуск как раз на следующей неделе. Воспользовавшись своим неподражаемым умением пудрить женщинам мозги, я сумел добиться согласия на отсрочку ее долгожданной поездки в Южную Америку и о взятии у меня и Лукаса генетического материала для теста.
Шарлотта смотрелась в квадратное зеркальце и поправляла прическу.
- Ты слушаешь? - нахмурившись, спросил я.
- Среда. Су-Фолс, - ответила со вздохом, перемещая взгляд на меня. - Я все прекрасно слышу.
- Тогда будь добра, отвечай, а не пялься в зеркало, - проворчал я, доставая ключи от машины из кармана.
- Ты слишком серьезен, - Шарлотта улыбнулась.
- А ты расслаблена, - скривился я.
- Нет причин для тревоги, - с раздражающей бодростью пожав плечами, она сделала шаг вперед и заключила меня в мимолетные объятия. Она обняла так быстро, что я не успел оттолкнуть ее. - Ведь я уверена, - прежде, чем отстраниться, шепнула мне на ухо.
Когда ее руки соскользнули с моих плеч, я уставился на нее широко распахнутыми глазами, остолбенев от того, что позволяет себе эта блондинка. И только я собрался сказать ей, что если еще раз она прикоснется ко мне, позволит хоть что-нибудь в этом роде, моему терпению окончательно и бесповоротно придет конец, как Шарлотта склонила голову чуть вбок, и ее улыбка превратилась в тоскливую.
- В среду ты впервые увидишь своего сына, Зак.
- Я...
- Сына?
Вздрогнув всем телом, я обернулся и увидел Наоми.

***

И в тот момент, услышав ее робкий, недоуменный голос за своей спиной, я впервые понял выражение: «Почва уходит из-под ног». Сотни вопросов заполонили мою голову. Слова нелепых оправданий застряли огромным комком в горле. В тот момент, когда шок, страх, сожаление и вина поглотили меня с головой, я не знал, что сказать. Я был парализован неожиданным появлением Наоми и не мог ничего сделать: ни крепко прижать к себе, ни успокоить и сказать, что я люблю ее и то, что она услышала, ничего не изменит. Я стоял и смотрел на свою малышку, видел безмолвную мольбу и непонимание в непроницаемо-агатовых глазах, обращенных на меня, и люто возненавидел себя за то, что она узнала обо всем таким наиужаснейшим образом.
Наоми приехала в Рапид-Сити, чтобы сделать мне сюрприз. Чтобы дождаться меня и потом вместе сходить в кино. И я, правда, не понимаю, как она не послала меня ко всем чертям, увидев в объятиях другой девушки, которая сказала, что я скоро встречусь со своим сыном.
Я бы сошел с ума. Я бы рвал и метал от ревности.
Но Наоми была сдержана. Я бы даже сказал - спокойна. Она выслушала меня. Дала возможность объясниться и не закатила истерику. И я пытался. Честно, я пытался говорить уверенно, чтобы она поверила мне. Хотя я знаю, что поверила... Ни разу не перебив, внимательно выслушав мое бессвязное изъяснение, Наоми просто достала бутылку виски и залпом осушила бокал. А сейчас пристальным, невидящим взглядом смотрела на вторую порцию алкоголя, к которой не притронулась.
- У меня нет слов, Зак, - наконец, проговорила она осипшим от долгого молчания голосом.
Я закрыл лицо ладонями на шумном выдохе.
- В смысле... - Наоми оборвала себя, и я стиснул челюсти, готовясь услышать продолжение, каким бы оно ни было, пусть даже если она скажет, что разочарована во мне. - Я бы никогда не подумала, что это случится на самом деле. Я допускала возможность существования какой-нибудь девчонки, с которой ты спал, и она залетела от тебя, - она резковато, тихо усмехнулась. - Но я не хотела верить, что такое когда-нибудь произойдет.
- Мне жаль, детка, - сказал я. - Мне чертовски жаль. Я облажался.
Снова. Сколько раз по моей вине мы страдали? Я безнадежно проклят и, похоже, буду вечно влипать в какое-нибудь дерьмо. Я никогда не выберусь из этой бесконечно огромной кучи. Но больнее всего было оттого, что я тянул за собой Наоми вместо того, чтобы рвать себя на части, делая ее счастливой.
Она молчала, и я терпеливо ожидал окончания этой напряженной тишины, стремительно отнимающей у меня надежду на то, что все обойдется.
Мне хотелось знать, о чем думала Наоми. Был ли я противен ей, или она испытывала сострадание, ведь я, наверно, выглядел сейчас очень жалко.
- Мы не застрахованы от ошибок. Никто из нас, - устало произнесла она, и я тут же поднял голову, чтобы убедиться, что мне не мерещиться, и в ее грустном голосе нет намека на презрение, а слегка бледные губы приподняты в мягкой улыбке. - Мы не знаем, когда и где неприятности будут поджидать нас. Но не надо опускать руки раньше времени. У тебя есть пятилетний сын? Ну, это круто... наверно, - она вновь усмехнулась, совсем безрадостно, и на ее зардевших щеках появились неглубокие ямочки. - Я... просто... - сделав глубокий вдох, словно собираясь с мыслями, Наоми устремила на меня решительный взгляд. - Я хочу сказать, что буду с тобой, Зак. Мы справимся. Пройдем через это вместе.
Незадолго до своей смерти мама сказала, что я выбрал правильно. Тогда я сделал вид, будто не понимаю, о чем она говорит. Отчего-то я был смущен, поэтому не мог признать вслух ее правоту. Но уже тогда я знал, что Наоми - единственная, с кем я смогу и захочу пройти через все беды, уготованные мне свыше.
Я не сомневался, что именно с ней не самоуничтожусь, не кончу, как какой-нибудь одинокий неудачник.
Наоми - единственное правильное решение, принятое за всю мою жизнь.
Я сорвался с места и, обойдя стол, сгреб Наоми в охапку. Я поцеловал ее с такой жадностью, словно эти секунды - последние, и по их истечению грядет лишь безграничное небытие.
- Зак, - прошептала Наоми, оторвавшись от моих губ, чтобы сделать глубокий вдох. Но я украл его, вновь обрушив поцелуй на ее чуть влажные горячие губы. Я надеялся найти в них спокойствие.
И я нашел.
Крепко обвив ее талию, я оторвал Наоми от пола и развернулся, чтобы выйти из кухни. Я плелся к спальне, спотыкаясь обо все подряд, что попадалось под ноги, но страх перед падением не стоил того, чтобы прервать жгучий поцелуй.
Я нашел дорогу в спальню и рухнул вместе с Наоми на кровать, осторожно придавив ее всей тяжестью своего тела. Мы в считанные мгновения избавились от одежды, разбросав ее по комнате.
Резким движением я стянул с нее трусики до коленей, но окончательно избавилась от них она сама, - помогая себе ногами, кинула белье куда-то в сторону. Я на несколько мгновений задержал восхищенный взгляд на ее обнаженном теле, растянувшемся подо мной, ее губах, которые она покусывала и облизывала, на ерзающих плечах и сжимающих простыни пальчиках.
- Ты прекрасна, - сказал я и наклонился, медленно скользя ладонями по ее бедрам, которые Наоми приподняла мне навстречу в безмолвной просьбе заполнить ее изнутри. - Еще рано, - с улыбкой покачал головой.
В ответ раздался недовольный стон.
Я ласково целовал ее живот, поднимаясь выше и выше, захватил ртом сосок левой груди языком, а правую сжал ладонью, заставляя Наоми исступленно и громко дышать. Она прикрыла глаза и шире раздвинула ноги, чтобы я могу удобнее устроиться между ними. Она выгибалась с невероятной грацией, несильно царапая мои плечи и спину и одновременно избавляясь от моих боксеров.
Теплая. Мягкая. Податливая.
Мое сердце билось ускоренно, неспокойно. Душа болезненно содрогалась от мысли, что Наоми могло и не быть в моей жизни, если бы мое прошлое было другим, правильным. Если бы я встречался с Шарлоттой, если бы я с самого начала знал, что она беременна. Я не смог бы отказаться от ребенка. Мы бы растили его и были несчастливы... я был бы несчастлив. И я бы не встретил Наоми, ночью, на кухне, получив от нее удар сковородой по голове. Мы бы не прожили безумный месяц под одной крышей, ненавидя и слепо желая друг друга. Мы бы не расстались, не встретились спустя год и вновь окунулись в головокружительную, обескураживающую страсть, поглотившую нас с головой. Мы бы не осознали, что не сможем существовать друг без друга. Мы бы не поняли, как сильно любили.
- Зак, - протяжно всхлипнула Наоми, и я впился в ее губы.
Мы оба замерли, когда я начал входить в нее. Каждая клеточка моего тела была в сильном напряжении, словно предвкушая страх. Страх потерять Наоми. Страх впустить в свою голову мысль, что однажды я проснусь без нее, и это будет самое ужасное утро в моей жизни.
С невероятным, бесконечным наслаждением я погружался в нее, миллиметр за миллиметром. Я тонул в ослепительной отраде, чувствуя, с каким великолепным скольжением становлюсь глубже. Словно падая в бездну эйфории, я желал, чтобы это ощущение длилось вечно.
Я осторожно качнулся в ней. Наоми слабо вскрикнула, сильнее вцепившись ногтями в мою спину.
«Мы справимся» я повторял про себя ее слова снова и снова, делая свои толчки более резкими и твердыми. Ее губы, раскрытые вблизи моих, такие пухлые, алые, манящие, шептали отчаянные просьбы ускориться. Они произносили мое имя, и с каждым пророненным ею звуком, вздохом, я влюблялся в эту девушку еще сильнее.
- Я люблю тебя, малыш, - накрыв мои щеки руками, сказала она и взглянула на меня.
И я вновь замер, задавшись вопросом, что же такого Наоми увидела в моих глазах, раз в уголках ее скопились крошечные кристаллики слез, и на лице расплылась робкая улыбка.
- Я люблю тебя.
Стиснув зубы, я ускорил темп.
Я двигался в Наоми, ускользая прочь от реальности, погружаясь в сумасшедший водоворот диких эмоций, растворяясь в буйствующем блаженстве.
Наоми протестующе всхлипнула, когда я замедлился. Она тут же взяла инициативу на себя и толкнула меня в сторону. Плюхнувшись на спину, я со стоном закрыл глаза, когда она резко опустилась на мою пульсирующую плоть и уверенно задала темп. Неистовый и импульсивный. Ее пальцы сжались в кулаки на моей груди. Она опускалась и поднималась, и дурманящий запах вожделения заполнил нашу спальню.
Но вскоре я вновь перехватил бразды правления в свои руки.
Я перевернулся вместе с ней и подарил глубокий поцелуй, который мы прервали лишь тогда, когда легкие опустели, и стало совсем нечем дышать. Приводя дыхание в норму, делая частые и шумные вдохи, Наоми жадно вбирала в себя кислород, непроизвольно, томно и сладостно постанывая.
Но затишью пришел конец, и она удивленно ахнула, когда я, отстранившись, поднялся вместе с ней и принял сидячее положение.
- Зак? - прощебетала вопросительно, крепко прижавшись к моей груди. Но я мягко убрал ее руки со своей шеи, чмокнул в висок и скользнул ладонью вниз по спине, получая наслаждение от ощущения бархатистости смуглой кожи.
- Все хорошо, - сказал я.
Я развернул ее от себя так быстро, что Наоми даже пискнуть не успела. Разомкнув свои объятия, я легонько подтолкнул ее вперед. Не сумев сохранить равновесие, она пошатнулась и остановила встречу своего лица с простынями, выставив руки вперед и упершись ими. Теперь она стояла на коленях, прогнув спину в талии, и мне открывался прекрасный вид на ее упругие, поджарые ягодицы.
- Продолжим? - шлепнув ее, я наклонился, прижавшись к ней, и оставил ярко-бардовый засос на шее.
Она согласно промычала, сильно прикусив нижнюю губу. Тихо ухмыльнувшись, я взял ее за запястья и, обвив рукой талию, завел их ей за спину, заставляя Наоми изогнуться еще сильнее.
Я стремительно вошел в нее, стоя прямо и плотнее сжимая зубы от взрыва совершенно иных впечатлений и ощущений. Волна нестерпимого жара прошла сквозь меня. Короткие, надрывистые крики Наоми лишь подогревали тот огонь, что пылал внутри, растекался по венам. Я рассыпался и собирался воедино с каждым новым толчком.
Ее гибкость завораживала и потрясала мое воображение. Она подстраивалась под меня, двигаясь мне навстречу, подбирая такую позу, чтобы это пронзающее ощущение можно было испытать до самого основания.
Продолжая обхватывать стройную талию одной рукой, а второй бережно потянув ее за длинные волосы, я запрокинул голову назад, утопая в звуках собственного громоздкого дыхания.
- Я уже... близко, - хрипела она без сил.
Я чувствовал ее изнеможение, чувствовал, что Наоми на пределе, потому как ее мышцы сокращались, давили на мою окаменевшую плоть, и проникать становилось все труднее. И я двигался усерднее, чтобы давление увеличилось, чтобы она продолжала сжиматься вокруг меня. Но я сдерживался, ведь мог сорваться и взорваться в любой момент, потому что Наоми была настолько идеальна, она была такой тесной, что моя голова шла кругом.
Как-то раз я курил траву, и это было невероятно. Но то, что происходило со мной сейчас, было в тысячу раз лучше.
Когда мы кончили, Наоми пристроилась под боком, и я обнял ее, притягивая к себе ближе и крепче. Устроившись щекой на моей груди, она неспешно и лениво выводила незамысловатые узоры на моей коже до тех пор, пока не погрузилась в сон. Услышав, как ее дыхание стало размеренным, я накрыл ее покрывшиеся мурашками плечи одеялом и вскоре сам закрыл глаза.