Стань лучше

Глава 50. Миша

     Голова гудела и сильно тошнило. Размешивал кофе, совершенно не зная, сколько сахара в него насыпал. Ложек шесть? К черту, все равно не хочу его пить. Я сидел за столом на своей кухне и пытался восстановить в памяти вчерашний день...
Расставание с Милой, поцелуй с Машей... Они обе мерещились мне весь злополучный вечер. Я ушел к Кире, очень долго уговаривал ее поехать ко мне, но она упиралась до последнего. Зато потом сама предложила поехать с ней к подружкам. Типа, у них бабский вечер, немного алкоголя и болтовня про мужиков, ничего интересного. Я был только «за». Это как раз то, что нужно. Хотелось напиться, поэтому мы зарулили в супермаркет и накупили выпивки человек на пятьдесят. Оказалось, нас будет всего пятеро. Подружки Киры приняли меня с перешептыванием и хихиканьем. Все модели, как на подбор... Но я даже не помню ни их лица, ни имена. Дуракам везет, как говорится. Кира, вообще, оказывается завоевала титул Вице-мисс Нижнего Новгорода в прошлом году. Что уж не Мисс? Сначала все скромничали, а после изрядного количества алкоголя всем снесло голову и началось самое веселье. Танцы, стриптиз, игра в бутылочку... Помню, как девушки целовались между собой... Да и я перецеловался со всеми. Помню, как зажал в коридоре какую-то блондинку, и нас растаскивала Кира, я же ее мальчик в этот вечер...
Ожидал, что проснусь с четырьмя девушками. Но проснулся с Кирой в своей постели! Вопрос: как мы оказались у меня дома? Машина стоит у подъезда. Получается, я ехал настолько пьяный, что даже не помню этого. У меня друг все еще никак не поправится после аварии, а я катаюсь пьяный, что раньше не практиковал. Ничему меня жизнь не учит! И еще не помню, было ли что у нас с Кирой. Судя по всему, да. Только какое удовольствие от секса, если даже не помнишь?
Хотя, не это меня волнует. Вчера я отключил свой мозг, не желая анализировать произошедшее до встречи с Кирой. Сейчас все лавиной настигло. Мила тоже не особо волнует, по крайней мере, с ней все ясно. Хотя, я о ней еще долго не забуду. Меня волнует Маша. Я ведь ее поцеловал! И подозреваю, что это значит для нее. Черт, мне ведь не показалось - она меня любит. Только слепой идиот или кто-то вроде меня мог это игнорировать. Ну, в крайнем случае, может не любит, а просто увлеклась, опять же, после того первого скромного поцелуя на мосту. Она очень впечатлительная девочка, в чем ее обвинять? Только я повел себя неправильно. И от себя ее отпугнул... И теперь она вряд ли захочет быть с Андреем. Просто она не будет меня слушать... Даже не знаю, как теперь перед ней извиняться, что ей говорить. Но и оставлять все так не хочется. Надо объясниться. Она хорошая, она поймет... Может не поймет, но зла таить не будет. Я был так взбешен из-за Милы, а она попалась под горячую руку.
Я еще раз прокрутил всю сцену в кафе. Сам не могу забыть наш с ней поцелуй, потому что все то время, что мы вместе, хотел ее поцеловать. Только делать это нужно было раньше или вообще не делать. Потому что я сейчас только запутал ее, да и себя одновременно. Уже думаю, что Милой я просто прикрылся на время, переметнув на нее все те чувства, которые запрещал себе по отношению к Маше. И поступил я как всегда: «очень красиво и никого не обидел». Уверен, Маша убежала в слезах... А я провел ночь в своем духе.
Знала бы она, как мне стыдно перед ней. Не хотел ее обижать, хотя, просто сказал ей правду. Да, в моем случае, правда хуже сладкой лжи. Но на самом деле считаю, что я ей не пара, даже при всем моем желании к ней. И чувства чувствами, но почему она все сразу не сказала? Сказала бы, что появились чувства ко мне, а не создавала иллюзию, что ей еще нужен Андрей...
И что бы я сделал? А черт знает, что я бы сделал. При всем моем хорошем отношении к ней, не хочу, чтобы она знакомилась с Андреем. Не хочу, чисто из-за эгоистичных мотивов. Знаю, что во мне заиграет чувство ревности. Я к ней уже притронулся, чтобы спокойно отдать ее другу и смотреть, как они счастливы вместе. Буду всегда чувствовать себя виноватым перед Андрюхой, что поцеловал ее, пусть это и было до знакомства с ним, и он, может, никогда об этом и не узнает. В идеале, не хотелось бы вообще что-то испытывать к постоянной спутнице Андрея... С Машей уже не прокатит. А я ведь думал, что ничего у нас с ней не будет, потому что она не позволит... Она позволила...
Надо ей написать. Я взял телефон и отправил сообщение: «Маш, прости меня. Нам надо поговорить». Уверен, она не ответит, но надо как-то начинать общение. Увидев сообщение от Андрея, отправил ему ответ: «Привет, я проснулся. Тебя выписывают?»
Положил телефон и вздохнул. Кира вышла из ванной в моей белой футболке. Она прошла на кухню, обняла меня за шею и хотела поцеловать в губы, но я отвернулся, и она чмокнула меня в щеку. Если вчера мне было плевать, с кем целоваться, сегодня вообще не настроен. Кира не стала настаивать, а присела на свободную табуретку и произнесла:
- Доброе утро.
- Для кого как, - я опять взял телефон, вглядываясь в экран в ожидании сообщения.
- Думала, ты за здоровый образ жизни, а смотрю, тоже не прочь расслабиться, - произнесла Кира, напомнив мне про больную тему. Я всех учу уму и разуму, а у самого нет ни того, ни другого. Вслух ничего не сказал, и она продолжила. - Я последний раз так напивалась до Нового года, как раз, когда мы с тобой были, - она взяла мой кофе. Сделав глоток, поперхнулась и вернула кружку мне. – Фу! У тебя ничего не слипнется?
Я не ответил. Кира встала и стала готовить себе новый кофе. Я смотрел на нее - футболка не по размеру и растрепанные длинные волосы. На секунду представил, что это Маша. Но тут же развеял эту иллюзию. Кира совсем другая, у нее грубый голос, она гораздо крупнее Маши, хотя, вроде с идеальными пропорциями, и на каблуках она выше меня практически на целую голову.
Телефон молчит, никто не отвечает. Кира вернулась на табуретку, сделала глоток из своей кружки и посмотрела на меня.
- Знаешь, а ты мне нравишься, - произнесла она.
- Я тоже себе очень нравлюсь, - сказал я без намека на иронию.
- Это болезнь, - проговорила Кира, не отрываясь от кофе.
- Ты помнишь, как мы доехали? – спросил я. Может, она не страдает провалами в памяти.
- Да, я была за рулем. Ты учил меня водить. Сказал, что тебе не жаль хоть в хлам разбить машину.
Машину действительно не жаль, наплевать на себя и даже на Киру... Но мы могли же кого-нибудь задавить! Хотя, не знаю даже, в каком часу ночи мы решили поехать ко мне, и видимо, прохожие нам не попадались. Напряг память и вспомнил, как сам усаживал Киру за руль. Она еще и сопротивлялась. Отлично, ну я молодец!
Еще я обещал с утра приехать на тренировку к Павлу Сергеевичу, но время уже десять, а мне в одиннадцать надо быть на работе. Не успеваю. Неудобно перед тренером, да и мне ведь на самом деле сейчас нельзя расслабляться, скоро игра. Надо сказать, что приеду вечером, с утра были дела...
Отвез Киру и поехал на работу. По дороге позвонил Андрей. Он был в приподнятом настроении, сказал, что в любом случае на этой неделе должен выбраться из больницы, в субботу у него свидание с девушкой! Я был за рулем и слышал его через слово. Какая-то нереально классная девочка, круче Меган Фокс, блин. Она приходила навестить отца, и они столкнулись в дверях. Наверное, сталкиваясь с Андреем, девушки сразу бьют его по голове, и он теряет рассудок. Еще добавил, что она его судьба и он влюбился... Короче, я с ним распрощался, и понял, что рад этому событию. Теперь решилась одна проблема – наш план с Машей стал окончательно недействительным. От этого никто не был застрахован, так случилось. Андрей вправе сам выбирать, с кем он хочет быть. В связи с последними событиями, не думаю, что Маша сильно расстроится.
Только остается вопрос, что мне с ней делать? Я безумно ее хочу, но не уверен, что получится продолжать отношения. Я ее хорошо изучил, и не знаю, готов ли я измениться ради нее. А это сделать придется. Просто на данном этапе, после Милы, не хочу ничего менять. Я дорожу своей свободой и привычкой ни от кого не зависеть.
Она не отвечала, и становилось как-то не по себе. Я остановился перед «Спартой» и позвонил ей сам. Она сбросила. Наверное, на учебе. Отправил еще одно сообщение: «Маш, с тобой все хорошо? Ответь что-нибудь». Хоть что-нибудь.
Решил, что если она не появится до вечера, доеду до нее после работы. Есть ощущение, что надо оставить ее в покое. Но я так не могу. Все-таки, я сам заварил эту кашу. Хочется знать, все ли у нее хорошо.

Попрощавшись с учениками, взглянул на телефон. Ничего нового. Маша молчала. Павел Сергеевич тоже не позвонил. Решил сделать это сам. Первая опять не взяла трубку, а тренер ответил. Он сказал, что я могу подъехать сейчас, раз был занят утром... Что он пенсионер и у него все время свободно... Последнее он сказал с затаившимся упреком. Понимаю, что это не очень уважительно – прогуливать назначенные тренировки и назначать в удобное для себя время. Но я в последнее время обнаглел.
Я переоделся и собирался покинуть спортивный комплекс, как почему-то подумал, что Маша может быть в тренажерке. Обычно она всегда заходила ко мне поздороваться, и я привык к этому. Так она сообщала, что она здесь, и чтобы я без нее не уезжал. Сейчас она обижена и могла просто не зайти.
Я прошел в зал напротив, разглядывая присутствующих. Маша здесь. Она не смотрит в сторону выхода, делает упражнения на пресс.
- Привет, - я подошел к ней, посмотрел сверху вниз и улыбнулся.
- Привет, - сказал она на подъеме вместо выхода.
- Ты долго? Тебя отвезти? – я постарался изобразить, будто между нами ничего не произошло. Может, она не так близко к сердцу все восприняла, и я просто накручиваю.
- Еще час, - произнесла она и снова поднялась.
- Я уже уезжаю, у меня тренировка, - сказал я. Она вполне может слинять отсюда, чтобы потом не ехать на маршрутке.
Она не ответила, а мне кто-то положил руку на плечо.
- Привет, сосед, - с улыбкой произнес Руслан, эксперт по занятиям на тренажерах. - Машеньку не отвлекай, потом все свои личные дела обсудите.
- Слушай, Руслан, - я развернулся, резко скинув с плеча руку этого извращенца. - Отвали, пожалуйста.
- Эй, потише, красавчик. Не у себя дома, - произнес Руслан, который всегда следит за идеальной дисциплиной в тренажерке. Черт, как я раньше мог с ним общаться? У него же на лице написано, что он гей.
- Руслан, моя девочка, захочу и заберу отсюда, - выпалил я, чтобы он отстал от нас.
Маша поднялась, перекинула ноги и встала. Она вздохнула и посмотрела на меня:
- Миш, сколько можно уже? Я не твоя девочка и не твоя собственность. Я доеду сама, можешь ехать на тренировку, - произнесла Маша каким-то не привычным для себя тоном. Видимо, обиделась Машенька, и раз в пятнадцать сильнее, чем я думал.
- Маш, собирайся, отвезу, заодно поговорим, - сказал я ей, стараясь игнорировать Руслана. Он меня злит.
- Я недавно пришла и остаюсь, - произнесла Маша, направившись к следующему тренажеру.
Я рванул за ней. Не люблю, когда идут против моей воли. Я поднял ее на руки, намереваясь вынести ее в коридор. Если она не хочет со мной говорить, я хочу...
- Отпусти меня, - она начала сопротивляться.
Пришлось опустил ее, поставив на ноги, а то мы и так тут концерт очередной устроили. Нравится нам публика для выяснения отношений.
- Миша, отстань от нее. Она не хочет идти с тобой, - между нами влез Руслан.
- Да отвали, что ли, - я уже замахнулся, чтобы его ударить, как заметил, что Маша резко сорвалась с места и убежала.
Не стал медлить и последовал за ней. Черт с ним, с Русланом. Даже в страшном сне не хотел бы его бить, просто автоматика.
- Говори, - резко сказала Маша, когда я оказался вместе с ней в коридоре и закрыл дверь в зал.
- Маш, я хотел извиниться. Не хочу, чтобы между нами оставались какие-то обиды и недопонимания. Я не должен был тебя целовать. И я  был груб, - решил, что надо сказать все, пока слушает. - Перед тем, как поехать к тебе, расстался с девушкой. Она подняла мне нервы, и я на тебе сорвался.
Она сложила руки на груди и посмотрела в сторону, будто обдумывала мои слова. Почему так важно, чтобы она меня простила? Потому что мне не безразлично то, о чем она сейчас думает, как на самом деле на все отреагировала?
- Миш, я не боксерская груша... И Руслан тоже, - произнесла она. – Нельзя отыгрываться на людях.
- Да я бы не стал бить этого педика, - стал оправдываться я. - И тебя я не хотел обидеть. Так получилось. Я прошу прощения. Искренне, - хотя сказал я это на повышенном тоне.
- Я все забыла. Можешь не извиняться. Я много всего хотела тебе сказать, но поняла, что не хочу. Пошла заниматься... Можно? – Маша смотрела на меня, казалось, даже не моргая. А я никак не пойму, что с ней. Уверен, что она ко мне неравнодушна, уверен, что ничего она не забыла. Именно это меня и держит. Но что-то с ней не так. Да, а я на что рассчитывал? Все, как раньше, уже никогда не будет.
- Можно, - произнес я тихо, и она вернулась в зал, оставив меня одного.

Прождал Машу час, и вот наконец-то она открыла дверь спортивного центра и вышла на улицу. А я выбрался из машины и пошел к ней навстречу. Она одета непривычно. Опять перемены? Уже на тренировки ходит на каблуках?
Маша увидела меня и остановилась.
- Я тебя ждал, - произнес я, подходя ближе.
- Мог бы ехать, я самостоятельная. Доеду сама, - Маша говорит так, словно зубрила эти фразы всю ночь.
- Я за тебя переживаю, переживал и буду переживать, - произнес я с улыбкой. Ну, Маша, перестань играть неудачную роль. Ты же не такая.
- Ладно, - сдалась Маша и пошла в сторону машины. Так-то лучше.
Я ехал по привычному маршруту, кажется, уже с закрытыми глазами на автомате смогу доехать до ее дома. Она молчала, смотрела в окно, отвернувшись от меня. Я на нее поглядывал чаще, чем на дорогу, но она делала вид, что не замечает. И я решил, что не повезу ее домой, поэтому после моста не поехал на улицу Белинского, а свернул на проспект Гагарина. Маша сразу почуяла неладное, наконец-то повернулась и посмотрела на меня:
- Куда ты меня везешь?
- Сюрприз, - произнес я и улыбнулся.
- Не надо сюрпризов, - Маша вздохнула. - Остановись, пожалуйста. Я доеду сама.
- Ты едешь со мной и точка. И хватит дуться, Маруська. Тебе не идет, - я продолжал улыбаться, надоело уже ее непонятное состояние, и все мои попытки что-то исправить тщетны.
- Миш, я не шучу, - на полном серьезе сказала Маша. - Я не хочу никуда с тобой ехать.
- И что ты сделаешь? Будешь угрожать? Выпрыгнешь? Я не остановлюсь, сразу говорю, - ей, наверное, опять кажется, что я издеваюсь, но на самом деле просто не хочу ее никуда отпускать.
Маша ничего не сказала, лишь отвернулась, продолжая разглядывать мелькавший за окном город. Значит, смирилась со своим безвыходным положением. Как только мы покинули Нижний Новгород, она заметно успокоилась, потому что поняла, куда мы едем. Тем более, знает, что у меня тренировка у Павла Сергеевича, и я собирался попасть к нему час назад еще. Чтобы развеять нашу напряженную тишину, я сделал громче музыку. Звучала какая-то тоскливая песня на английском, и я ради шутки сказал:
- Я тебя так любил, ты была такой офигенной, но ты ушла и я решил покончить с собой... Как тебе мой перевод? Все верно?
Маша нехотя улыбнулась:
- Песня вообще не о любви.
- Вот черт, промахнулся, - да я и не пытался даже понять, сказал первое, что пришло на ум, вспоминая все Машины переводы. Еще хотел ее развеселить. - Переведешь?
- Не хочу, - ответила она, и я понял, что мои старания напрасны.
- Маш, ты мне скажешь, что не так? Я не про песню, - меня очень это интересует. Она стала ко мне холоднее, ощущение, что вообще закрылась от меня, словно я ей враг.
- Все нормально, - тихо соврала она. Я никогда раньше не задумывался, как может быть с ней тяжело. Раньше она хоть и упиралась зачастую, но все равно всегда ко мне прислушивалась.
- Знаешь, я уже не понимаю, что между нами, - начал я, хотя не подходящее место для откровенных разговоров. Мне надо чаще смотреть на дорогу, а не на Машу, но так я совсем не вижу ее глаз. - Что ты об этом думаешь?
- Ничего, - так же тихо ответила она. Вот врушка. Она не может не думать, я ее знаю.
- А я думал... Но для начала надо поделиться одной новостью. Не знаю, какой она будет для тебя. Короче, план с Андреем провалился. Он встретил в больнице какую-то девочку, влюбился по уши и собирается после выписки с ней на свидание. А я-то знаю, что если Андрей кем-то увлечен, он не посмотрит на других... Как-то так.
- Хорошо, - без эмоций ответила Маша. И я окончательно перестал ее понимать. Я ожидал, что она, по крайней мере, расстроится, хоть немного посожалеет. Но она выглядит равнодушной, и это странная реакция. Может, ей на самом деле давно не нужен Андрей, и она переключилась на меня? Вот поэтому и обижается, потому что испытывает ко мне какие-то чувства, а я себя не очень хорошо с ней веду.
- Маш, - продолжил я свою мысль, - Андрея между нами больше нет. Мы никому ничего не должны, но все еще вместе. Давай начистоту... Не думал, что это скажу, но факт остается фактом. Андрей не заметил тебя даже в тот день, когда ты была у него в квартире, а я приметил тебя еще в клубе. Твое грустное личико, соблазнительное красное платье и хорошенькие ножки в тех забавных сапогах. Может, это судьба?
- Я не верю в судьбу. Поняла, что все зависит от нас, - ответила она. Такое чувство, что она пропустила мимо ушей все, что я говорил, а услышала только вопрос.
Я замолчал. Мы подъезжали к деревне.
Маша больше не верит в судьбу, не расстроилась из-за Андрея, не хочет со мной разговаривать, не смотрит на меня, игнорирует все, что я говорю, ведет себя неестественно и кажется сильно обиженной, при этом пытается убедить, что все забыла и все прекрасно. Кажется, мое терпение скоро лопнет. Неужели, тот необдуманный поцелуй и разговор в кафе так сильно ее задел, что она изменилась до неузнаваемости? Что такого ужасного я сделал? А еще ощущение, что она что-то умалчивает. Конечно, она и не говорит со мной почти. Как же из нее все вытянуть? Может, устроить ей какие-нибудь пытки?
Я отбросил последние мысли и произнес по делу, потому что мы подъезжали к нужному дому:
- Павел Сергеевич приглашал тебя в гости, просто я не говорил. Так что они тебя ждут.

Действительно, Алла Борисовна, которая вышла нас встречать в фартуке, надетом на нарядное платье в цветочек, была очень рада видеть Машу. Да и та наконец-то заулыбалась и стала сама собой. Подмечу, в Маше просыпается актриса. Сейчас она отлично изображает счастливую девушку, мою девушку. Я даже воспользовался моментом и приобнял ее за талию, раз уж мы играем пару, но она быстро убрала мою руку. А до того, как она выбралась из машины, я не знаю, кем она была, но роль точно была другая.
Оказывается, у пенсионеров сегодня годовщина свадьбы, и прижилась традиция именно в этот день собирать все семью за праздничным столом. Через час к Гадаевым должны приехать дочки с мужьями и внуками. Стало понятно, почему Павел Сергеевич сказал про «уйму свободного времени». У них на вечер планы, а тут я, еще и с Машей. Но Алла Борисовна увидела в Маше необходимую помощницу, и увела ее на кухню, обещая рассказать какие-то кулинарные секреты. А мы с тренером отправились в наш гараж, позаниматься, пока есть время.
Павел Сергеевич был суров. Он приметил мое состояние и слегка приторможенную реакцию. Конечно, если пить всю ночь, то к вечеру вряд ли будешь как огурчик. Тренер качал головой и хмурил брови, а я его уже хорошо изучил, и знал, что он хочет мне сказать, но молчит. Если бы он не относился ко мне, как к сыну, то наверняка, давно уже бы послал и не тратил время. Хотя, он из вежливости бы так никогда не сделал... У меня ведь тоже уже достаточно опыта, чтобы адекватно судить о моих результатах. Не хочется признавать, но я больше не ощущаю в себе такой уверенности, как раньше. Я давно сдал позиции, остановился на одном уровне. Игра с Антоном многое прояснит, но я надеюсь на победу. Победа для меня важна, я не привык проигрывать.
Тренировка продолжалась до тех пор, пока ни отворилась дверка в гараж, и к нам заглянула Маша.
- Павел Сергеевич, к вам уже первые гости приехали, - произнесла она, медленно приближаясь к нам, стуча каблуками по деревянному полу.
- Ой, спасибо, Машенька. Побежал я встречать, - обрадовался тренер, резко изменившись в лице, а то ни одной улыбки за час. Такое ощущение, что в последнее время я всех заставляю быть угрюмыми.
Павел Сергеевич засуетился и направился к выходу, даже не дав мне никаких напутственных слов, как обычно. Зато Маше на полном серьезе сказал:
- Доченька, следи за ним и береги его. Он себя загубит, - после этого он уже веселым тоном добавил. – Присоединяйтесь к ужину, все скромно, места на всех хватит.
- Нет, - произнесли мы с Машей одновременно.
- Спасибо за приглашение, но не будем вам мешать. Нам надо домой возвращаться, - вежливо дополнила Маша.
- Машенька, приезжай в любое время. У нас хорошо. Что в городе-то сидеть? Не забывай. Ну, а я ушел, а то гости ждут, - он всегда выглядит счастливым, когда говорит о дочках. А когда они приезжают, то его счастью нет предела, каждая встреча, как праздник. Поэтому, он быстро убежал, напоследок бросив, чтобы я накинул навесной замок на дверь, когда мы будем уходить.
Мы остались с Машей вдвоем. Вернее, втроем: я, она и ее пристальный взгляд. Она стояла в метре от меня, скрестив руки на груди, на которых висела куртка.
- О чем он говорил? От чего тебя надо беречь? – спросила она, очень приятно, что она за меня переживает.
- Не обращай внимания. Я просто не в форме сегодня, выпил вчера лишнего, - я опустил взгляд, делая вид, что увлечен снятием перчаток. Ну что она на меня так смотрит? С каких это пор я избегаю прямого контакта глаза в глаза с ней. Потому что я немного вру? Я и раньше это делал. Но не скажу же я ей все, как есть?
- Миш, где ты играешь? Кто все эти люди в том бойцовском клубе? – кажется, Маша кое-что припомнила, что ей не нужно знать.
- Тебе про каждого рассказать? Я всех не знаю, - усмехнулся я. Прекрасно понял, о ком она спросила.
- Нет, но, к примеру, тот парень в рубашке, который поаплодировал вам с Антоном... - мне показалось, она вздрогнула, когда произнесла его имя.
- Я понял. Старый приятель. Жорик... Что тебе про него еще рассказать? – я старался удерживать веселый тон, потому что Маша была решительно настроена все из меня выпытать.
- Нет, кто он в клубе? У него странная энергетика, на него смотришь, и становится не по себе. Я плохо тогда соображала, он говорил про то, что хочет увидеть вас на ринге. Что это за игра? – не сдавалась Маша.
- В судьбу она не верит, зато поверила в существование ауры, - я опять усмехнулся и прошел мимо нее к умывальнику.
- Ты не ответил, - она развернулась, чтобы не упускать меня из вида.
Я набрал в ладони немного воды из старого умывальника, прикрученного к стене, и ополоснул лицо и плечи, чтобы смыть пот после тренировки. Маша подошла ко мне ближе и протянула полотенце, подгоняя меня к ответу.
- Спасибо, - я взял полотенце из ее рук, не спеша вытираясь, испытывая ее терпение. Она такая клевая, когда злится. И кажется, она злится.
Я повесил полотенце на гвоздик и встал перед Машей, улыбаясь:
- Марусь, тебе не за что переживать. Представь, я боксер, и у меня иногда бывают игры. Это преступление? Антон мой соперник, а Жорик устраивает поединки, - немного не договорил я, зато это правда.
Маша вздохнула. Она разглядывала меня. Я в одних тренировочных штанах, и видимо вид обнаженного мужского тела ее заинтересовал. Она же девочка, к тому же одинокая девочка, у которой уже четыре месяца секса точно не было, я за это ручаюсь, а может и больше, я-то не знаю, когда она там рассталась с бывшим хахалем. Она блуждала глазами по моему телу, от чего я даже начал чувствовать, что возбуждаюсь. Не вижу в ней ни капли смущения, кажется, она перестала меня бояться... Да она вообще стала другая, к тому же уровень ее привлекательности повысился просто до максимальной отметки. Как ей это удалось? Даже я таких перемен не ожидал. Она ведь всегда меня привлекала, а вчера на фотосессии мы оба сходили с ума от страсти. И сейчас кажется тоже. Это коварное чувство ведь всегда копится, наполняет до предела и рано или поздно лишает рассудка. Да и нам давно бы уже пора поддаться искушению, я ведь вчера уже все спланировал... Если бы не психанул, начав придираться к словам. Наверное, скажи мне Андрей вчера, что встретил уже себе любовь всей жизни, я бы с радостью забрал все свои слова, сказанные Маше после поцелуя, назад. Я бы рад был, если бы сейчас она не помнила ничего из той речи. Интересно, она испытывает притяжение ко мне? Я ведь чувствую, что да. Сила притяжения и биополя, сопротивляться бесполезно.
- И когда игра? Где она будет? – спросила Маша, все еще пытаясь поддержать разговор.
А вот это я все равно ей не скажу.
- Давай лучше поговорим о тебе? – спросил я вместо ответа, продолжая улыбаться.
- Сейчас разговор о тебе, - возразила Маша, она посмотрела мне в глаза, и я специально удержал ее взгляд, пытаясь понять: да или нет?
- Тогда не будем говорить, - сказал я, и решил, что «Да!»
Я сделал шаг к ней и поцеловал, удерживая руками ее голову, потому что опять ожидал сопротивления. И она стала сопротивляться, пытаясь освободиться какие-то считанные секунды. Но я не хочу ее слушать, не хочу говорить, я хочу ее целовать... Почувствовав, что я никуда ее не отпущу, она сдалась и ответила на поцелуй... Я переместил руки на ее талию и притянул к себе ближе. Куртка соскользнула с ее руки, но она даже не обратила внимания, а осторожно положила руки мне на плечи.
Сейчас нет никого фотографа, зрителей, нет никаких запретов, которые мы себе напридумывали, хотя рядом дом, полный гостей, но меня это никогда не останавливало. Непередаваемое чувство, когда получаешь то, что хотел долгое время. Точнее, кого хотел. И я знаю, что она тоже сходит с ума не меньше меня. Почему я не решился на это раньше? Все равно план с Андреем был провальный с самого начала, потому что я знаю, что она давно уже моя, только мы оба вели себя, как идиоты.
Я подхватил ее на руки, она так же крепко обхватила меня ногами, как и тогда, на фотосессии. Только сейчас все было по-настоящему. Я отнес ее к столу, усадив на него, подвинув за попу ближе к себе. Маша поддалась вперед, ее тело послушно отзывается на каждое мое движение. Не желая медлить, мы вновь вернулись к поцелуям, от которых безумно хотелось продолжения... Я не хочу себя больше контролировать. Хотя спешить тоже не хотелось, надо насладиться вдоволь ее губами, не зря же я так долго терпел. Маша закрыла глаза, полностью поддавшись инстинктам, растворившись в поцелуе...
Спустя какое-то время, я оставил ее губы и стал целовать шею, откинув длинные пряди волос назад. Знала бы она, как мне нравятся ее волосы...
- Миш, нет, - с трудом проговорила Маша, пытаясь совладать с дыханием. Прозвучало неуместно и неожиданно.
- Маш, да, - произнес я, вернувшись опять к ее губам, чтобы она не говорила глупостей.