Парацельсия

Глава 15.

Верблюд. Обыкновенной такой верблюд, с рыжей шерстью, двумя горбами. Единственное, что отпугивало, а ещё несколько мешала называть это существом обычным животным, были крылья – огромные, метр каждый, также покрытые шерстью. Он ими практически не двигал, отчего казалось, будто он не летел, а парил, как дельтаплан. Однако изредка издавались хлопки, словно ленивые приглушённые звуки аплодисментов, сопровождающие медленные махи крыльев.

Когда верблюд стал приближаться к озеру, Гоша смог разглядеть и его пассажира, восседавшим на горбу. Это была Гера, королева Парацельсии, в своём бархатном бордово-фиалковом платье строго стиля и с посохом в руке. Видимо, она его разыскивала.

«Нужно срочно убираться отсюда», – промелькнула в голове парня моментальная мысль. Если поймает – отправит на Землю без всяких поблажек.

Гоша предпринял попытки вылезти на берег, но пуститься вплавь не удалось – все его движения превращались в бессмысленное барахтанье, от которых вокруг только вода вспенивалась. От этого «шоу» проклятое существо, из-за лошади которого парень угадил в эту пучину, засмеялось ещё громче и противнее.

Наконец, верблюд приземлился, и Гера, опираясь на посох, сошла на песок. Смех за спиной Гоши тут же стих.

– Кэльп, – громко обратилась она к водному существу. – Сколько раз я тебя предупреждала: не смей жрать незнакомцев!

– Тык я не жра-а-ал, – подобострастно провыл Кэльп. – Я же просто развлекался! Мне уже третья сотня идёт, чем ещё заниматься?

– Отпусти этого несчастного путника, – повелительно сказала она и, резко развернувшись, зашагала вперёд.

Бурление вокруг Гоши внезапно прекратилось, и парень почувствовал, как его вода рассекается от активного движения его рук, после чего за считанные секунды преодолел расстояние до берега, благополучно выбрался из озера и свалился на песок. Эх, как же хочется стянуть с себя всю эту одежду и растянуться на горячем песке, припекаемом горячем солнцем. Но попробуй сотворить нечто такое перед глазами Её величества. Кто ж знает эту сумасшедшую старуху? Может, она сочтёт его поступок не личным наслаждением, а оскорбительным жестом. Он ведь совершенно не знал местные традиции и порядки. А ведь за такое и убить могут...