Долго и славно правил златообильными Микенами царь Персей с царицей Андромедой, и детей боги послали им немало. Старшего из сыновей звали Электрионом. Был Электрион уже немолод, когда ему пришлось занять престол отца. Не обидели боги Электриона потомством: сыновей было у Электриона много, один лучше другого, а дочь только одна — красавица Алкмена.
Казалось, что нет во всей Элладе царства благополучнее, чем царство Микенское. Но напали однажды на страну тафийцы1 — свирепые морские разбойники, жившие на островах у самого входа в Коринфский залив, где река Ахелой вливается в море.
Царем тафийцев был Птерелай2, человек наделенный сверхчеловеческой силой. Посейдон, приходившийся Птерелаю дедом, подарил ему, золотой волос, который, пока рос на голове тафийского царя, делал его непобедимым.
Застонала земля Арголиды от нашествия этих разбойников. Жгли тафийцы селения, угоняли скот, вытаптывали поля. Послал Электрион против них своих сыновей, но все они полегли от руки Птерелая3. Превратился Электрион в один день из благословенного отца в несчастного старца. От былого счастья только любимая дочь Алкмена осталась.
Давно уже сватал Алкмену Амфитрион, царь соседнего города Тиринфа, и хотя приходился он Алкмене двоюродным братом, такие браки не запрещались эллинскими обычаям. Согласился Электрион отдать единственную дочь замуж за своего племянника, но поставил при этом условие: прежде чем Алкмена станет женой Амфитриона, он должен отомстить за смерть его сыновей. "Сначала — смерть Птерелая, потом — свадьба", — сказал Электрион.
Тотчас же отправился Амфитрион на битву с тафийским царем. Но сразиться с Птерелаем ему не удалось — он уже погрузил награбленное на корабли и, подняв паруса, ушел в море. А угнанный Птерелаем скот нашелся: так много было награбленного у тафийцев, что скот им пришлось бросить.
Пригнал Амфитрион стадо назад в Микены и позвал дядю пересчитать все возвращенных животных. Стал Электрион считать. Долго считал, сбивался и начинал снова. Вдруг одна корова, отбившись от стада, побрела в сторону крутого обрыва. "Стой, тварь неразумная! Свалишься! Ноги себе переломаешь!" — закричал Амфитрион и бросил в нее тяжелую дубину. В тот же миг раздался крик нестерпимой боли, — дубина, отскочив от рогов коровы, ударила Электриона прямо в лоб. Когда Амфитрион подбежал к дяде, тот был уже мертв.
Пролитая кровь пятнает убийцу независимо от того, было это убийство умышленным или нет. Изгнание было для Амфитриона самым мягким наказанием. В тот же день Амфитрион ушел по Фиванской дороге искать приюта и очищения от скверны пролитой крови, а за ним последовала и обещанная ему в жены Алкмена.
Осиротел микенский престол. Ушли в царство теней все прямые наследники Электриона. Этим то и воспользовался Сфенел, младший брат бесславно погибшего микенского царя. Он воссел на троне Микен, а потом подчинил своей власти и Тиринф, город изгнанника Амфитриона.
Сам же Амфитрион, а с ним и Алкмена, нашли приют у царя беотийских Фив Креонта. Креонт свершил над Амфитрионом обряд очищения и предложил изгнанникам навсегда поселиться в его городе. Но верный клятве данной Электриону, Амфитрион, оставив Алкмену в Фивах, отправился против Птерелая.
Долгим был этот поход — Птерелай с его золотым волосом был непобедим. Только однажды Комето, дочь Птерелая, увидела с высоты крепостной стены заклятого врага своего отца. С первого взгляда полюбила она Амфитриона безумной страстной любовью и решила, что за великую услугу он не откажет ей в своей любви. Ночью, прокравшись в покои отца, она вырвала его волшебный золотой волос — залог непобедимости. И тогда оставила сила Посейдонова внука. Ничего не подозревая о предательстве дочери, вышел Птерелай на единоборство с Амфитрионом и тотчас же пал от его руки.
Увидели тафийцы смерть своего царя, побросали оружие, сдались на милость победителя. А Комето вышла на встречу Амфитриону и, гордая, стала рассказывать, что он ей обязан победой. Сурово смотрел на нее Амфитрион. Не любви пожар, а пожар гнева пробудил в его сердце рассказ предательницы. Не в силах больше слушать речи дочери Птерелая, Амфитрион сказал своим воинам: "Отправьте в Аид эту отцеубийцу, ибо она больше, чем я повинна в смерти царя Птерелая".
Без промедления Комето была казнена, а затем, разделив военную добычу, Амфитрион со своими воинами направился в Фивы.
Не знал Амфитрион, что когда возвращался домой, сам владыка Олимпа обратил свой взор на красавицу Алкмену. Приняв облик Амфитриона, он явился в Фивы, и, убедив Алкмену, что ее братья уже отмщены, провел с ней целую ночь4. Алкмена приняла Зевса за своего законного мужа. Она с радостью принимала ласки владыки Олимпа, с замиранием сердца слушала рассказ о победе над Птерелаем5…
На следующий день Амфитрион, вернувшийся победителем в свой дом, с удивлением заметил, что Алкмена вовсе не была удивлена и обрадована его прибытием. Он спросил ее: "Почему ты встречаешь меня так, будто я со вчерашнего дня не покидал дома?" Удивилась Алкмена: "Встречаешь? Но ты же вернулся вчера! И не ты ли провел со мной минувшую ночь?"
Мир помутился в глазах Амфитриона: он понял, что Алкмена нарушила обет супружеской верности и нанесла ему величайшее оскорбление, какое жена может нанести мужу.
Суров был закон Эллады: неверность жены всецело отдавала ее в руки мужа — он волен либо казнить за измену, либо простить. Не чувствовала Алкмена за собой никакой вины, но в страхе за жизнь свою она бежала к алтарю Зевса — искать убежища. Право убежища было священно: всякий, коснувшийся рукой алтаря, считался неприкосновенным. Амфитрион не мог нарушить этого божественного права. Но гнев его был столь велик, что он велел окружить алтарь сухими ветвями и поджечь их. Тогда Алкмене оставалось одно из двух: или добровольно покинуть алтарь, или задохнуться в пламени и дыме костра.
Когда костер был сооружен, Амфитрион сам поднес к нему факел. Вмиг запылал огонь. Но в следующее мгновение небо над Фивами почернело от туч, и хлынул проливной дождь. Пламя костра погасло. Под оглушительные раскаты грома три молнии пали прямо к ногам Амфитриона.
"Это знамение! Боги не хотят смерти Алкмены! Позовите слепого Тиресия! Тиресий истолкует волю богов!" — закричали люди собравшиеся у алтаря. Когда привели Тиресия, старца наделенного пророческим даром, Алкмена, встав перед ним, рассказала ему обо всем, что случилось: о возвращении Амфитриона, о ночи, проведенной с ним и его обвинениях в измене.
Тиресий выслушал Алкмену и погрузился в глубокую думу. Но вот радость озарила его лицо, и он сказал: "Амфитрион, подай руку своей жене, она чиста перед тобой. Прорицатели не вольны раскрывать смертным тайные помыслы богов. Знай одно: по исполнении времени Алкмена родит двух мальчиков-близнецов. Из них твоим сыном будет только один. Он будет могучим и справедливым, как ты. Другой же будет сыном Зевса и превзойдет всех живших до него героев. Гера, его гонительница, не сможет помешать ему обрести бессмертие".
"Гонительница?" — испуганно переспросила Алкмена.
"Да,— продолжал Тиресий,— замыслы Зевса недоступны не только смертным, их смысл непонятен даже богам. Гере неведомы тайны рока. Она строгая блюстительница единобрачия. Она не терпит избранниц своего божественного супруга, и гнев ее переходит на рожденных ими от Зевса детей. Не избежать гнева Геры и твоему сыну, Алкмена".
