Наверное, все знают, каково это – выбраться из душной комнаты, вдохнуть свежий воздух улицы и очистить лёгкие вместе с разумом. В такие моменты чувствуешь себя по-настоящему свободным и... очищенным. Да, словно прошёл Чистилище ровно в тот момент, когда преодолел дверной проём.
Я называю это перерождением.
Небо было в этот непогожий день... Для меня было достаточно того, что оно просто было. Не красивое и не обворожительное, не ужасающее, не наводящее тоску. Просто кусок фанеры над всеми нами, напичканный белыми пятнами облаков.
Дул ветер, шепча мне на ухо о том, что скоро разразится буря. Но даже он может ошибаться.
Меня выпустили. Меня действительно отпустили из этой клетки для людей критического мышления. И что же я чувствую? Тоску.
Сегодня похоронили Тайлера. Он был лучшим человеком за всю мою долгую жизнь: умел меняться и менять мнение и мир вокруг. Таким не каждый может похвастаться. Никогда не рискнул бы назвать любого другого человека своим другом, но сейчас... другой случай. Особо тяжкий.
– Свидимся на том свете, – это последние слова, которые он мне сказал. Это было словно звонкая пощёчина, возвращающая из мира, сотканного из собственных иллюзий.
Хотя я перестал смотреть на всё через розовые очки ещё очень давно.
– Прощай, – только и смог выдавить из себя я.
– Ты нисколько не постарел, – улыбнулся своей беззубой улыбкой он, – даже наоборот, помолодел.
Тайлер попытался посмеяться, но тут же зашёлся хриплым кашлем, словно сломанная пищащая игрушка.
Мне было стыдно смотреть ему в глаза. Я чувствовал себя виноватым за своё бессмертие. Чувствовал, что так быть не должно, что я не должен терять своих друзей. Это было подло.
Я поклялся себе больше никогда не контактировать с людьми. Знал ведь, чем обернётся эта затея. И вот, я снова наступил на те же ржавые грабли.
– Ты был хорошим другом, – сказал Тайлер и взял мою руку. Его морщинистая еле тёплая ладонь твердила мне о скорой смерти товарища. Оставалось ждать, а ожидание всегда превращалось в медленное самоубийство.
Лучший журналист планеты закрыл свои глаза навсегда около трёх часов ночи. Умереть во сне – вот лучшая смерть. Ни боли, ни сожалений. Возможно, он даже знал, что это его последний сон. И он будет вечным.
Похороны были через два дня. Ровная могила на ровном коротко стриженном зелёном холме и плач родных. Крики отчаяния оглушали это место почти каждый день, а я стоял там день за днём, смотря на то, как мимо проходили люди в чёрном и притворно рыдали в шёлковые платочки. Каждый раз моё лицо кривилось в отвратительной гримасе, стоило мне завидеть вдалеке очередную колонну из лгунов.
Те, кто страдают, никогда не дадут себе слабину. Никогда не заплачут.
Я знал это по себе. Сколько раз я хоронил своих друзей, сколько раз смотрел на бледные лица родственников и близких людей.
Сидеть на крыше – единственное спасение для меня. Прыгнуть или не стоит тратить время впустую? Это вопрос закономерно всплывал у меня в голове, и я уже ничему не удивлялся.
После смерти близких всегда так и бывает.
Колесо Сансары сделало новый оборот, и всё начнётся сначала.
Бесконечная цепочка смертей, похорон и суицида дала мне понять, что на свете есть хорошие, достойные представители своего вида. Но... Но таких – меньшинство. Возможно, мёртвые друзья тоже успели понять, что даже в бессмертных людях есть капля человечности.
– Теперь я ваш Бог, – шептал я, смотря на свисающие с края ноги. – Вам больше не в кого верить.
Эти слова полетели в пустоту. Я знал, что меня никто никогда не услышит. Никто не станет предо мной на колени и не станет молиться только потому, что я живу дольше, чем все люди планеты. Это глупо даже для меня.
И это больше всего пугало. Становиться богом – большая ответственность, а что я могу? Говорить людям, как правильно жить? Другие боги с этим прекрасно справляются и без помощи всяких назойливых бессмертных.
Оставалось только одно. И это выход был самым верным во все времена.
– Дома ваши падут... – вырвалось вдруг у меня.
Повисла тишина, словно само небо слушало меня в этот момент.
– А мир ваш будет пылать...
Голос мой исказился и стал как у демонов из старых преданий. Эти слова потонули в потоке звуков вокруг. Никто ничего не узнает.
И я решил – пора.
Пора возобновить поворот Колеса.
Пора стать частью новой системы.
Пора умирать.
И только моё окровавленное тело на холодном асфальте твердило людям вокруг, что прочный круг никогда не разорвать.
А я всё шептал.
Я пытался умереть. И каждый раз – безуспешно.
