Драмиона.Мир на кончиках пальцев.

Часть 12

Депрессия.

Прошлая ночь была такой спокойной, такой тихой, пока Драко не приснился тот жуткий сон. Два раза он просыпался и вслушивался в мирное сопение Гермионы, размышляя о чём-то своём. Сейчас он снова один и ему безумно тоскливо. Драко начал чувствовать, что им овладевает депрессия, но бороться с ней не было никаких сил. Если бы он мог вызвать "подкрепление", чтобы сражаться с противником, то даже обессиленный вышел бы на поле битвы, но "подкрепление", — то есть Гермиона — ушла, оставив его раненого на съедение этой депрессии.
Он опёрся о холодную стену, доверяя ей своё тепло, и подумал о родителях.
Как они там? Драко сейчас ощущал себя полуживым, он очень хотел оказаться рядом с ними. Мысли лишали его покоя, погружая в бездонный омут печали и скорби.
В памяти пронеслось воспоминание о первом полёте на метле, и Драко горько усмехнулся. Он вспомнил гордую улыбку на лице Люциуса, когда Драко покорял воздух, тренировки на просторном заднем дворе Малфой-мэнора, первую скоростную метлу Нимбус 2001, место ловца в команде Слизерина. Ему вспомнился день, когда Нарцисса узнала, что Драко будет играть в команде; как же она беспокоилась за сына, долго не желая выпускать из своих крепких объятий перед отъездом.
Больно, очень больно...
Почему он не ценил всё это раньше, воспринимая семью как должное? Почему не старался запомнить ласковые глаза матери и тёплую улыбку отца? Теперь их образы ускользали от него словно льдинка. Он всеми способами пытался удержать их в своей голове, представляя их лица, но они получались размытыми.
Драко схватился руками за голову и потёр пальцами виски, будто усмиряя эти мысли.
— Хватит! — скомандовал он себе.
Нельзя сейчас погружаться так глубоко в себя, ведь чем больше об этом думать, тем сильнее будет боль. Но о чём тогда думать?
«Вспомни, что говорила Грейнджер, — пронеслось в голове у Драко. — Она говорила, что можно создать собственный мир. Глупость какая, можно подумать, если я представлю беззаботную жизнь, то буду счастлив».
Он глубоко вдохнул и сосчитал до десяти, как делают магглы. Нет, ему не стало от этого легче, он просто подумал о Гермионе и отвлёкся.

— Гермиона, этого просто не может быть! — Гарри отрицательно мотал головой.
Они сидели во внутреннем дворе Хогвартса, где Гермиона рассказывала своему другу о внезапной активности чёрной метки.
— Может быть, Малфой просто перенервничал? — предположил Гарри.
— Нет, это была метка, — уверенно сказала Гермиона.
— Я же сам убил Волдеморта, как он мог вернуться? — Он задал этот вопрос скорее себе, чем ей.
— Как ты думаешь, у Пожирателей достаточно силы, чтобы продолжить его дело?
— Не думаю. Большинство из них просто предали его, а остальные уже на пути в Азкабан. Если и осталась пара Пожирателей, то они скрываются, им некогда думать над хитрыми планами.
— Гарри, ты бы видел его... он... — Гермиона пыталась сдерживаться от слёз, но голос дрожал.
— Кого?
— Малфоя.
— Мне его тоже жаль, он не заслужил всего этого. — Гарри обнял подругу за плечи.
— Он спрятался в своём панцире, отгородившись от людей. Он закрыт для всех, кто мог бы ему помочь, он рассуждает как смертник.
— Закрыт для тебя?
— Да. Я очень хочу ему помочь.
— Почему, Гермиона?
— Я не знаю, я просто чувствую, что должна.
— Не обрекай себя на то, чего даже он не хочет, в конце концов, это он должен просить о помощи.
— Это необходимо и мне, — выдохнула Гермиона. — У меня до сих пор стоит весь этот ужас перед глазами, я всё ещё просыпаюсь по ночам и зову маму, когда мне снится война. А помогая ему я, отвлекаюсь, я погружаюсь в его мир. Тогда кажется, что меня просто не существует, и мои страхи уходят.
Гермиона расплакалась на руках у Гарри, она, наконец, высказалась другу, а он выслушал её. Груз, который она тащила всё это время, упал в пропасть, позволяя облегчённо вздохнуть. Она рыдала, словно оплакивала всех погибших на этой войне, она избавлялась от яда в своей душе с помощью слёз. Гарри прекрасно её понимал, он и сам чувствовал то же самое, только его боль была сильнее.
— Прости, — прошептала Гермиона, освобождаясь из дружеских объятий.
— Всё хорошо, — попытался улыбнуться он.
— Я просто... Навалилось всё...
Она вытерла слёзы руками и встала с лавочки.
— Я поговорю с Дамблдором о метке, — вспомнил Гарри.
— Спасибо, — произнесла Гермиона слабым голосом, расправляя складки на мантии.
— И, Гермиона, я всегда рядом. — Гарри улыбнулся ей, а она улыбнулась в ответ.
***