Глава 24: «Мне кажется, я вижу ад».

83 3 2
                                    

Ноябрь уже давно передал полномочия холодному и довольно снежному декабрю. С каждым днём снега становилось больше, а тренировки стали совмещаться с подготовкой к Рождеству. В месте, где царила атмосфера драк и битв, где воздух был наполнен грязной жаждой крови, почему-то очень уважали праздники.


Джастин всё больше сетовал на плохое состояние и убывающие силы. Его второе Я часто посещало его, где бы он ни был: приходило во сне, влезало в его голову во время завтрака или ужина, могло даже прервать тренировку. Он никогда не давал забыть о себе. Никогда не давал повода усомниться в его силе и всё чаще демонстрировал её. Этот парень был полностью уверен, что лишь ему и только ему суждено унаследовать силу Демидиума.

— Я кукловод, — произносил он, сидя на золотом троне, инкрустированном дорогими камнями, и поглаживая одну из кукол, которые всегда валялись рядом. — Я заточен внутри тебя, но это не мешает мне дёргать за твои ниточки, управляя тобой. Ты всего лишь марионетка.

Паранойя. Однозначная паранойя. За такое в человеческом мире упекают в психушку и балуют постоянными инъекциями. Но это случалось в то время, как здравый смысл был чем-то значимым в его жизни, а теперь следует просто повиноваться воле случая и выживать всеми возможными способами.

Он думал об этом каждый день. Думал, когда ложился в кровать, когда разговаривал с друзьями, когда оставался один. Грэм и остальные заметили это. Но чем можно было помочь тому, кто и сам себе помочь не мог? Оставалось только следить, чтобы Джастин не натворил ничего из ряда вон выходящего и оставался в стабильном состоянии настолько, насколько это вообще было возможно.

Бибер старался не позволять происходящему влиять на его повседневность. Он всё так же отчаянно тренировался, чтобы не потерять форму и быть готовым к любой неожиданности. Так же шутил с друзьями, так же старался стать не тем, кем его хотели видеть, а выбрать свой истинный путь.

Время шло, менялся не только Джастин, но и всё вокруг, казалось, менялось вместе с ним: тренировки стали жёстче, учителя — строже. Остальные студенты, кроме его друзей, всё так же смотрели на него, как на добычу, но теперь никто из них не смел нападать из-за собственного страха. Они не раз видели, насколько опасен может быть этот парень.

И это было ещё одним успешным ходом правительства.

Поместить Демидиума в обычную среду обитания всех вампиров, дабы показать остальным насколько большую угрозу он представляет. Дабы показать, что Демидиумы, вместе с их неуправляемыми огромными силами, — враги. Конечно, пока не начинают приносить выгоду.

Грэм понял это по перешёптыванию некоторых из студентов и по провокациям, которые ежедневно сыпались на Джастина. Все до жути боялись опасности, которую он представлял, поэтому пытались изучить его, каждый раз проверяя, на что он способен. Они уже увидели, что с каждым следующим разом его сила стаёт всё сильнее и сильнее.

И это чертовски пугало их.

— Больше всего они хотят заставить тебя потерять истинного себя, тогда-то они и получат бездушную куклу, за ниточки которой смогут дёргать, — предположила Шиена. — Делай так, как считаешь нужным. Представь, будто их не существует.

Это случилось в утро сочельника. Холод пробирался даже сквозь плотно закрытое окно, на стёклах красовались вычурные и странноватые узоры разной величины. Свежий холодный воздух сопровождал сладкий сон парней, ощутимо уставших после вчерашней тренировки. Они укутались в тёплые одеяла и окончательно застряли в мире грёз. В мире, где всё шло так, как хотели они. В мире, где всё было хорошо. Именно поэтому его и не существовало на самом деле.

Первым проснулся Грэм. Он лениво подтянулся, потёр сонные глаза и приподнялся на кровати, взглянув в окно, в котором ничего, кроме разраставшихся морозных орнаментов, различить было нельзя. Отодвинув одеяло, он поднялся к кровати Джастина и уселся на неё, скрестив ноги. Почувствовав чьё-то присутствие, парень съёжился и сонно замычал.

— Просыпайся, принцесса, сегодня же сочельник, — Грэм ткнул в его ногу под толстым одеялом.

— Польщён, что ты решил поздравить меня с наступающим Рождеством, но обсудим это чуть позже, — зевая, произнёс Бибер, поворачиваясь на противоположный бок.

— Поздравить? — удивился блондин. — Вот ещё! У нас куча дел, так что время не ждёт.

Парень на минуту замолчал. Он приподнялся на локтях и посмотрел в глаза Грэму.

— Например?

— Нужно поехать в город и купить ель, девчонки обещали украсить её вечером.

Джастин опустился обратно на подушку, подложив руки под голову и неотрывно смотря в потолок. Где-то снаружи послышался звон колокольчиков.

— Разве Арнольд не говорил, что здесь неподалёку есть хвойный лес?

— Мы покупаем их у крестьян, чтобы помочь с продажей. Им нелегко приходится зимой, — блондин спрыгнул с кровати друга и подошёл к массивному комоду, выуживая оттуда тёплые вещи.

Каменные стены никоим образом не могли сохранять тепло, поэтому приходилось одеваться как можно теплее. Хоть вампиры и не были привередливы к температурам настолько, насколько это делали люди, но холод всё-таки ощущали, поэтому приходилось от него защищаться всеми возможными способами.

Грэм напялил на себя тёплый бесформенный свитер и тёмно-синие джинсы, а шею укутал в тёплый шарф, в который периодически зарывался носом. Джастин знал, что этот шарф блондину связала его мама (он как-то обмолвился об этом), поэтому Майерс очень дорожил им.

— Вы, ребята, не любите ходить в город, не так ли? — спросил Бибер, следом вставая со своей кровати и подходя к комоду.

— Не то чтобы, просто... — он задумался, приводя в порядок взъерошенные блондинистые волосы, — моя семья — обычные крестьяне, поэтому я понимаю, какого им живётся там. Каждый раз, когда возвращаюсь в город, сразу вспоминаю о том, как жил сам, пока не попал сюда, — блондин посмотрел на друга. — У них нет Рождества, Джастин. Всё, что несёт им зима — это смерть.

Завтрак сегодня подавали поздно, поэтому поесть у ребят не получилось. Нужно было успеть вернуться до наступления темноты, а зимой, как известно, темнело очень рано.

Они вывели собак, предварительно плотно накормив их, привели в порядок сани, убедились, что взяли всё необходимое. Парни оделись довольно тепло — им предстояло много времени провести на улице.

— Держи, это тебе, — Грэм протянул другу что-то тёплое, завернутое в бумагу. — Стащил из столовой.

Джастин развернул бумагу и улыбнулся аппетитной булочке, поблагодарив блондина. Он уже давно привык к тому, чем их кормят. В конце концов, кровь нужна им для поддержания жизнедеятельности, с этим придётся смириться. Так что булочка с начинкой из животной крови — это ещё ничего.

Они немного постояли перед дорогой, съев каждый свою. Иногда по периметру пробегали студенты, резвясь на свежем воздухе и закидывая друг друга снежками. Удивительно, как в один миг кровожадные вампиры могли превратиться в безобидных студентов, находящих счастье в самом малом. Конечно, здесь им ничего не мешало наслаждаться праздником.

Закончив, парни забрались в сани и двинулись из академии, немного расслабляясь. Это была первая зима Джастина в этом мире, он и понятия не имел, что ожидало его за пределами этого здания. Парень оглядывался по сторонам, созерцая зимние пейзажи, ловя перчатками снег, то и дело падающий с деревьев, потирая покрасневшие от холода щёки.

Грэм сидел и почти не двигался. Он уткнулся носом в шарф и ничего не говорил, но стоило другу взглянуть на него, как он поворачивался к нему лицом и выдавливал из себя снисходительную улыбку.

Demidium — 7

Они добрались до города только спустя два часа. Даже находясь у самой окраины, Бибер не сразу понял, что перед ними находится. Пришлось остановиться, потому что сани внезапно наехали на что-то.

— Покорми собак, я посмотрю, что произошло, — Майерс кинул Джастину бумажный пакет, выпрыгивая из саней и становясь на снег.

Последовав указаниям друга, парень прошёл к животным, доставая из пакета еду и кормя их. Грэм, тем временем, пытался откопать из снега то, на что наехали сани. Тут всё порядком замело, но здесь явно было что-то массивное. Блондин резко вдохнул воздух, испугавшись, когда на него, сквозь снег, взглянули чьи-то глаза. Парень уткнулся губами в тыльную сторону ладони, приходя в себя.

— Что там? — Джастин закончил кормить собак, поэтому собирался поинтересоваться у Майерса, нужна ли тому помощь.

Грэм не мог предотвратить того, что случилось дальше. Не мог предотвратить того, что у Бибера отняло речь, и он плотно сжал губы.

— Это то, о чём я говорил тебе, — вздохнул парень. — Он мёртв. Видимо, обморожение. Такое часто случается, — блондин провёл ладонью по его глазам, красный огонёк в которых давно исчез, прикрывая их. — Идём, нам нужно спешить.

Разве его не предупреждали? Разве ему не говорили, что нужно быть готовым ко всему? Грэм просил его не думать об этом и не зацикливаться, но стоило лишь Джастину вспомнить те блёклые глаза, как что-то переворачивалось внутри него.

— Умереть от обморожения здесь — обычное дело, не говоря уже о смерти от голода. Зима одинакова суровая во всех регионах, но лишь некоторые могут выстоять её. Этот городок не входит в их число. Правительство заботится лишь о тех городках или деревнях, которые являются источником их дохода: где расположены шахты или фабрики, — Майерс пожал плечами.

Они уже петляли меж крестьянами, ища точку торговли рождественскими деревьями. Сегодня здесь было не так уж много крестьян, а вернее, их почти не было, хоть в сочельник все, обычно, тратятся на вкусную еду, не жалея последних денег. Но здесь не было ни денег, ни продуктов.

— Именно поэтому я и жажду изменений, — продолжал блондин. — Все гибнут, а правительству глубоко наплевать на это. Для них мы всего лишь единица, ресурс, которым можно пожертвовать для достижения своих целей, но нам самим важен каждый. У нас у всех есть семьи, и мы хотим жить.

Бибер слушал очень внимательно, внимая в каждое слово и переваривая его внутри себя. Теперь он часть всего этого, поэтому должен что-то сделать. Грэм, словно читая его мысли и подтверждая их, произнёс:

— Ты должен изменить всё. Устроить революцию и занять престол, — он говорил тише, чтобы никто из шестерок власти (они водились везде) не услышал их разговор. — Ты — часть той силы, отправленной сюда, чтобы помочь нам. Помочь нам всем, Джастин.

— Когда-то я уже обещал тебе, не так ли? — улыбнулся Бибер, кивком головы давая понять: всё в силе.

Вокруг ходили хоть и похожие на людей, но ими совершенно не являющиеся, существа. Впалые скулы, огромные синяки под глазами, блёклый красный огонь в глазах. Кожа была не бледной, как это обычно бывает, а желтоватой, совершенно болезненно выглядящей. В этом месте не было никакого веселья. Не было детей, играющих в снежки или лепящих снеговика, не было запаха горячего рождественского пирога или только что приготовленной индейки. Была лишь тяжёлая, камнем давящая на поверхность, атмосфера. Боль, отчаяние, голод, безразличие — всё здесь смешалось, будто окрашивая воздух в тёмный цвет. Даже дышать здесь становилось тяжелее.

«Мне кажется, я вижу ад» — подумал он, остановившись и посмотрев на всё, что окружает его.

Пока Бибер оглядывался, Грэм уже покупал большую ель у какого-то старика, совершенно не торгуясь с ним, хоть даже и Джастин понимал, что тот явно завысил свою цену, увидев, что его клиенты были студентами академии Ситон Делавал. Он понял это по гербам на наших пальто, подумал Бибер. Но Майерс всё равно согласился на первоначальную цену. Он был слишком добр для этого мира, а желание помочь другим не позволяло ему оставаться в стороне.

Возможно, он даже чувствовал себя виноватым за то, что праздновал Рождество в месте, где было всё, пока другие мёрзли на холоде и умирали с голоду.

Джастин неожиданно двинулся к лавке со сладостями, выуживая из кошелька парочку монет и покупая леденец, который ему, конечно же, продали за сверх высокую цену. Он забрал покупку и подошёл к маленькой девочке, которая то и дело тёрла рукавицами свои щёки, потому что те в конец обледенели.

— С Рождеством, — улыбнулся Бибер, протягивая ей леденец.

Девочка опешила и замерла на секунду, неуверенно беря сладость из рук незнакомца. Она молчала, но её глаза выдавали все слова, которые она хотела произнести. Джастин не знал, есть ли у неё семья, кто она такая и почему стоит здесь, продавая потёртые рукавицы из грязной шерсти. Он отдал ей все деньги, которые только были у него в кошельке, и получше натянул её шапку ей на уши, улыбнувшись.

— Спасибо, — услышал он слабый голос, когда уже отвернулся и собирался уходить. Парень улыбнулся и помахал ей рукой на прощанье.

К заходу солнца они всё-таки успели. Собаки заметно выдохлись, да и ребята ощутимо промёрзли. Но уже через несколько минут, стоило им затеять протащить огромную ель на свой этаж, как они сразу же ощутили стекающий по позвоночнику горячий пот.

— Стой, перерыв, — громко выдохнул Грэм, останавливаясь и еле дыша, тыльной стороной ладони вытирая пот со лба.

— Ты бы хоть это тяжеленное пальто снял, — ответил парень. Сам он был лишь в одном свитере, но и то довольно вспотел. Блондин не ответил, видимо, дыхание не позволяло.

Они остановились перед чьей-то дверью и Бибер, по инерции, уже во второй раз сегодня покинул Грэма, заглядывая внутрь незнакомой комнаты. Изначальная обстройка гостиной, была такой же, как и у них, но, видимо, хозяевам что-то не понравилось, и они решили перетащить мебель на свой лад. Было слишком тихо для тех, кто готовился к празднованию Рождества. Оглядываясь, парень и не замечал, как двигался вперёд и, наконец, чуть не уткнулся носом в дверь. Немного подумав, он приоткрыл её и бессовестно вошёл внутрь.

Он знал, кому принадлежит эта спальня. Он чувствовал его запах.

— Не учили не входить без стука? — Дилмор зарычал за его спиной, обхватив шею парня локтём и заставив того приподнять голову.

— Я думал, ты будешь рад моему визиту, — усмехнулся парень, высвобождаясь из хватки собеседника и поворачиваясь к нему лицом.

Очень даже зря — Вестон тут же схватил его под горло и припечатал к стене, приблизившись к его лицу и ядовито прошептав:

— С чего бы это мне радоваться твоему присутствию?

Джастин перестал улыбаться. Он чувствовал, как дрожали руки Дилмора и точно так же дрожал голос. Только сейчас Бибер заметил: в спальне царила полная разруха.

— Ты испугался? — серьёзно спросил он. Прерывая уже готового отрицать Вестона, он задал ещё один вопрос: — Ты живёшь один?

— Какое тебе дело? — он отпустил Бибера и отвернулся, тяжело вздыхая.

Джастин ещё немного потоптался на месте, искусывая нижнюю губу.

— Приходи к нам, отпразднуем Рождество вместе.

Ответить Дилмор не успел — их разговор прервал Грэм, снова разозлившийся на Бибера за то, что тот опять куда-то исчез без его ведома. Они вышли из комнаты, но Джастин успел заметить то, как Вест вздрогнул от его вопроса.

Вечером наряжали ёлку только они с Шиеной. Грэм без задних ног лежал на диване, а Агнес сидела вместе с ним, полностью погружённая в свои мысли.

— Грэм сказал, что его семья — обычные крестьяне, но я ни разу не видел, чтобы он навещал их или что-то вроде того, — шёпотом обратился он к Шиене, пожимая плечами.

Девушка тяжело вздохнула. По её бледному лицу проскользнула тень усталости.

— Мы все поклялись, что не вернёмся, пока не станем сильнее. Пока не станем теми, кто сможет всё изменить, — она опустила голову, продолжая вешать игрушки.

Сочельник, как и Рождество, прошёл тихо. Ребята будто разделяли участь тех, кто сейчас находился за стенами академии. Будто снова пообещали им, что станут сильнее и всё изменят.

Дилмор присоединился к ним только в рождественский ужин. Метки на его руке были до крови исцарапаны.

Демидиум.Место, где живут истории. Откройте их для себя