История Андреаса Ле' Шан

Начало моей истории

Закат. Такой необычный. Он красивый, но еще и уродливый, как мне кажется. Для кого-то закат - это романтика, любовь и прочая дребедень (Вы уж простите за такие слова), а для кого-то - грусть, печаль, плохие воспоминания, слезы... Я больше отношусь ко второму типу, но сейчас не об этом.

Знаете, закат лучше всего наблюдать с крыши высокого знания, чтобы ничто не мешало. Сидишь на самом краю, свесив ноги вниз, и смотришь на город, на тот же закат. У тебя под ногами, в буквальном смысле, толпы и толпы людей. Все суетятся, кто с работы, кто со школы идет куда-то. Звуки транспорта, уже такие всем нам привычные. Как же все это надоело...

Вы не поймите мои слова, как предсмертную речь, хорошо? Постараюсь все вам объяснить. На крыше - ибо люблю считать себя выше остальных (при чем на много выше, ну, этажей на сорок). Говорю такое - у каждого свои странности, а у меня их много.

Кстати об этом, мои посиделки на крыше начались со средней школы. Да... Когда осознаешь насколько жалок человек, мир начинает терять свои краски, становится серым. Скоро вы поймете о чем я говорю, но не сейчас.

Крыша самого высокого здания в моем городе, алый закат, плавно переходящий в пурпур и, наконец, в синеву, прохладный вечерний ветер. Во всем этом есть своя прелесть. Ты - один. Кроме звуков машин, тебя ничто не беспокоит. Но, там где нахожусь я, даже этого не особо слышно.

Мне нравится одиночество. Нравится быть поглощённым своими мыслями. Нравится слышать аромат моря, вдыхать его. А самое главное - тишина. Именно она влечёт меня сюда. Каждый раз мне трудно собираться с силами и уходить из этого рая.

Не люблю я звуки, голоса, музыку. Шаги, шуршание одежды, машины, скрип двери, смех, крики, разговоры - они мне противны. Хочу, чтобы все они растворились и перестали звучать.

Раньше, мне все это нравилось, я дорожил каждым звуком, каждым... Моя мать была учителем фортепиано в музыкальной школе имени Моцарта. Дома у нас была музыкальная комната. По размерам небольшая. Середину комнаты украшало чёрное фортепиано. Стен видно не было, их закрыли многочисленные полки с нотами, гениальными произведениями. Моцарт, Бах, Бетховен, Шопен, Чайковский... Все они и не только были собраны на полках в небольшой комнатке. Мама немало играла на этом, когда-то, большом для меня инструменте. Её игра, словно колыбель. Я, помню, часто засыпал под ним. Нежный голос моей матери будил меня. Яркие солнечные лучи, уходящего солнца ослепляли меня.